При этом доконтекстная семантика знака в естественном языке не является лингвистическим построением: она ощущается языковым сознанием как несомненная реальность. Если условный знак (знак формального языка) бессмыслен вне установленной (конвенциональной) области функционирования, то знак естественного языка всегда "уже был" и "должен приниматься таким, как он есть" (Соссюр) не только в смысле невозможности изменить его по индивидуальной интенции носителя языка, но и в том смысле, что он опережает в концептуальном пространстве свои частные контексты.
Ввиду сочетания, таким образом, в этой исходной семантике языкового знака некоторой "пред-данности" и возможности произвольного осмысления принимается, что она допускает положительное определение, но лишь в терминах перспектив, открываемых ею для "внутренней инициативы" (Бодуэн де Куртенэ) говорящего. В качестве этих перспектив описываются:
* способность языкового знака соотноситься со всем, что так или иначе значимо для мысли;
* имплицируемая его эмпирической стороной возможность мотивировать референцию через генетические и структурные взаимозависимости, узус и т.д.
С этой точки зрения произвольность языкового знака рассматривается как открытость, поскольку она допускает свободное движение мысли в среде естественного языка за рамками фиксированных значений, обеспечивая выход смысла не только к обобщенным мыслительным представлениям, но и к трансцендентному референту. Значимость не привносится в готовый знак извне, а возникает с превращением в знак не-знака, когда на последний проецируются возможности человеческого различения и истолкования вещей. С этим связывается до некоторой степени развитое понимание инструментальной функции языка в платоновой традиции: основа семантики и, в силу этого, самое существо языкового знака могут быть отождествлены с его вовлеченностью в процесс практического понимания человеком своего мира. Артикулируя это понимание, знак естественного языка впервые позволяет человеку ориентироваться в возможностях собственного бытия. Мобилизуемый как ориентир в понимании мира, возникающий знак есть уже тем самым непроявленная система36. На этом основан известный тезис Соссюра:
В языке нет ничего, кроме различий. Вообще говоря, различие предполагает наличие положительных членов отношения, между которыми оно устанавливается. Однако в языке имеются только различия без положительных членов системы. Какую бы сторону знака мы ни взяли, означающее или означаемое, всюду наблюдается одна и та же картина: в языке нет ни понятий, ни звуков, которые существовали бы независимо от языковой системы, а есть только смысловые различия и звуковые различия, проистекающие из этой системы37.
