Воин султана | страница 38

— Ладно! — проворчал он. — Займись ими!

«Дьявольская мука — наполовину высевки…»

Томас Фуллер. Гномология

Вернувшись в мир живых, Дик обнаружил, что лежит на подстилке из грязной, заплесневелой соломы, в мрачном вонючем помещении, темном, как пещера, освещенном только отраженным светом солнца, проникавшим через два узких зарешеченных отверстия в противоположных стенах высоко под потолком. На расстоянии вытянутой руки от него на такой же подстилке лежал дядя. Он стонал, тяжело дышал, и Диком внезапно овладело острое беспокойство за его жизнь. Но, как только он приподнялся на локте, рядом с ними бесшумно обрисовалась смутно видимая фигура.

— Как вы себя чувствуете, мистер Дик?

Дик повернул голову.

— Это ты, Лерон? А что с дядей Колином?

— Разве вы не помните, мистер Дик?

— Помню, — медленно ответил Дик. — Разве такое забудешь? Но что с ним? Он все-таки не так молод, как ты или я.

Лерон Сол печально кивнул.

— Вы правы, мистер Дик! Мы сделали все, что могли. Теперь остается только надеяться.

Дик осознал и свое состояние. Раны не болели и были тщательно промыты и перевязаны обрывками полотна, судя по всему, жалкими остатками одежды, которую матросы сняли с себя. Он поднялся на колени и склонился над дядей, заметив, что опустевшая глазница аккуратно перевязана.

— Дядя Кол! — прошептал он.

Дрожащая рука протянулась у Дику и нашла его руку.

— Где ты, Дик?

— Я здесь, дядя Колин. Могу ли я что-нибудь для тебя сделать?

— Увы! Увы, Дик!

Капитан крепче сжал руку племянника.

— Только будь рядом — вот так. Конечно, я старый дурень, это верно, но так хочется, чтобы рядом был кто-то из родни, когда придет время…

— Тише, тише! — воскликнул Дик. — Не надо говорить так!

— Ну-ну, парень! — перебил его капитан Мак-Грегор. — Не стоит обманывать себя. Я чувствую, что больше мне не жить. Ты молодец, ты поступил по-настоящему храбро!

— Ерунда! Это ерунда, дядя Колин! — Дик закричал так громко, что моряки, понурившие головы, с любопытством повернулись в их сторону. — В конце концов, во всем виноват я.

— Ну, будет, будет. Ни ты, ни кто другой не может сказать, что нас ждет. Став постарше, ты поймешь это. Ты можешь угадывать, предчувствовать, ожидать, но никогда не скажешь наверняка, что случится с тобой за ближайшим поворотом. Так что ни о чем не жалей.

— Но если бы я только мог все исправить! Ведь из-за моей несдержанности…

Колин Мак-Грегор заставил племянника замолчать, крепко сжав его запястье.