— Василиос, what do you want?[6] — спросил он, полный благодарности к старику, желая угостить его ужином.
Догадавшись о намерении Артура, старик в ужасе отступил назад. И так, пятясь, скрылся за дверью таверны. Больше Артур его никогда не видел.
«Загадочный человек», — пробормотал Артур. Он указал хозяину на салат из помидоров с зелёным перцем, на тарелку чего‑то похожего на гуляш в соусе, на блюдечко маслин. Потом, решив кутнуть по поводу прибытия на остров, показал и на алюминиевую баночку немецкого пива «Heinicen».
Он сидел за своим столиком, ел, запивал этот нехитрый ужин невкусным пивом. Компания продолжала молча таращиться на него.
Наскоро покончив с едой, Артур громко сказал:
— Bill![7]
Хозяин не спеша появился из‑за стойки и положил на клеёнку листок бумаги, на котором было выведено — 3600 драхм. Артур похолодел. В пересчёте эта сумма равнялась восемнадцати долларам.
Он расплатился и вышел на улицу, понимая, что больше никогда ни в какой здешний общепит не пойдёт. Теперь он догадывался, почему бедный старик Василиос в такой панике покинул злачное место.
Из‑за дверей таверны грянула протяжная песнь пьяниц.
«Если вокруг острова все‑таки есть море, как‑нибудь приспособлюсь ловить рыбу. Буду покупать лишь хлеб, растительное масло для жарева и какие‑нибудь овощи, — думал Артур, шагая под фонарями по булыжной мостовой. — Придётся, как в Москве, завести железный режим экономии. Не помру. Главное — успеть написать за эти месяцы то, что задумал. Главное — успеть, покуда жив, покуда есть фора в три с половиной месяца, сто пять дней и ночей».
От лёгкого ветра качались фонари, качались тени. Он повернул за угол, стал спускаться по мостовой, в центре которой тёк ручей.
«Здесь хоть не будет телефонных угроз, не надо зажигать свет во всех комнатах, держать за зеркалом в передней газовый пистолет…» Он поворачивал направо, налево. И не находил своего дома.
Стоящие по сторонам узких улиц массивные двухэтажные дома казались громадами. Кое–где из‑за жалюзи пробивался свет, что‑то бубнили теледикторы, слышались звуки музыки.
Навстречу по мостовой быстро поднимался подросток в распахнутой куртке.
«Но о чём я его спрошу? — подумал Артур. — Ведь я не знаю адреса. Спрашивать: «Вы не знаете, где я живу? Где я оставил свою сумку?..»
Подросток прошёл мимо.
Теперь Артур Крамер мечтал о том, чтобы раздался лай, появилась злобная собачонка, она могла бы хоть обозначить место, возле которого находилось его жилище. Но собачки не было слышно.
