Дорога вела в гору. Справа и слева за каменными заборами стояли двухэтажные дома, крытые красной черепицей.
Моря нигде не было видно. Солнце садилось за горы. Улицы сужались, становились круче. На всём пути странным образом не попадалось ни одной машины, ни одного прохожего.
На крутом перекрёстке двух совсем уже узких улиц «форд» встал. Старик поставил его на ручной тормоз, вылез из машины и поманил за собой Артура.
Тот взял с заднего сиденья сумку, ступил на мостовую. Битый скальный камень, поставленный торцом, образовывал сплошное покрытие. С обеих сторон оно понижалось к середине, где тёк ручей. По нему один за другим плыли увядшие лепестки сиреневого цвета.
Старик обернулся, показал рукой куда‑то налево.
В густой предвечерней тени они прошли мимо нескольких домов. Дома здесь стояли впритык. К каждому парадному входу вели ступеньки из белого мрамора. Когда повернули ещё раз, навстречу со злобным лаем выкатилась собачонка.
Артур приостановился. Старик продолжал манить его за собой.
— Фу! — сказал Артур. Он не знал, как обращаться с греческими собаками.
Собачонка, не переставая лаять, кралась сзади, так и норовя вцепиться в брючину.
Наконец старик указал на ржавую калитку, просунул руку в решётчатое отверстие, с усилием потянул за толстую проволоку.
Щёлкнул замок. Калитка открылась. И Артур оказался в узком дворике, где у самой стены белёного двухэтажного дома росло невысокое дерево с густой кроной, усыпанной какими‑то плодами. Над двориком на крутом склоне горы, все так же впритык до самой вершины теснились другие дома.
Старик покопался в карманах, вынул два ключа на брелоке, протянул. Первым же ключом Артур в два оборота отпер английский замок.
Старик вошёл первым, потянулся к висящему у входа распределительному щитку, защёлкал тумблерами. Потом зажёг свет в передней. Она же служила и кухней. Рядом была другая дверь. Старик открыл её, включил свет и здесь. Перед Артуром предстал туалет, а также душ с электроколонкой для подогрева воды. — Туалет! — торжественно пояснил Василиос, потянул Артура за рукав куртки в другую комнату.
Здесь стоял буфет, круглый стол, четыре стула, широкая, низкая тахта со сложенной на ней стопкой чистого постельного белья. В углу на полочке виднелись иконы. Иисус Христос и Дева Мария смотрели с них, как родные.
Артур опустил сумку на пол, выложенный керамической плиткой, и только хотел сам опуститься на стул в новом своём жилище, как старик поманил пальцем наружу.
