- Здорово дневали!
- Слава Богу, - хором отвечают ему все в комнате.
Гость садится возле бабушки. Ужин проходит без излишних разговоров - за едой не гуторят! Только когда уже всё со стола прибрано и приносятся наливка, чай и мед, начинается беседа. Как всегда, начинает бабушка:
- Ишь, дитя-то во-взят перепужали. Грех один с вами. И всё этот Никита. Ну, признавайтесь, што вы там понадумали.
Дедушка осторожно пригубливает из рюмки:
- А ты, Наташа, не сердись, мельник-то наш, сама знаешь - хохол, никак москалей терпеть не может, особенно же хвальбишек. Вот и сунул он вчера ночью в перило внутренней лестницы, в дырку от сучка, зубок от граблей. Фомка в темноте-то и зацепился...
Первым хохочет дедушка-Долдон, наконец-то, всё сообразив, вторит ему Семен, бабушка сердито смотрит на сына и мужа, на смеющуюся сноху и сама начинает улыбаться:
- Вот ведь греховодники. Всех вас, а особенно Никиту, Бог накажет. Разве ж можно с нечистой силой шутки шутить.
Дедушка смеется еще слаже:
- Да где же она, сила нечистая твоя, Микита, что ли? Только вот Сергею теперь убыток - нонче в самую рань Фомка-астраханец несмолонные мешки пшеницы на воз положил, да и был таков.
И дедушка-Долдон усмехается:
- Пройдёть таперь слава про вашу мельницу, найдутся такие, што и ездить к вам перестануть. Кому охота с нячистой силой возиться.
- Ить верное твое слово, - бабушка смотрит округлившимися глазами, - таперь на всю округу разговоров.
- Во-во! И я знавал один такой случай, што в нашей Березовской станице случилси, мальчонкой я ишо был, так об нём вся, как есть, войска наша Донская говорила.
Дедушка предчувствует удовольствие, но считает нужным подзадорить:
- Что-то не упомню я такого случая.
- Тю! Как так не упомнитя, - и дедушка-Долдон отпивает глоток, - што вы, Астаховых ня знали, што ля? Дед ихний ишо под Силестрию ходил. А внук яво, вон он, в чине войскового старшины в Усть-Медведице живёть. Так вон энтот, што под Силестрией был, Пятро Поликарпыч, был он с Иван Семенычем Сянюткиным дружок, водой не разольешь. А было у них так - тольки што выдастся какой случай подходяшший, вот они и вместе. И по случаю тому водку глушуть. А были они ишо и в кумовьях. И рази не случись одного разу бяда - как-то подвыпили они чудок покрепше у жалмерки одной, што сама водку изготовляла. Иван Семеныч посля того до дому дополз, а Пятро Поликарпыч иде-сь посередь хутора в канаве заночевал. Силов яму до дому добраться не хватило. А время - осянью. Грязишша, слякоть, дошш мелкотить, словом, простыл к утру Пятро Поликарпыч в итой канаве. А когда проснулси утром, когда принясли яво хуторцы домой, понял он, што последний яво час приходить, и велел он поскорей Иван Семеныча позвать. Прибег тот:
