«Охотники» пересекли Таганку, втянулись на Верхнюю Радищевскую, свернули на Гончарную… Поход сопровождался рассказом Проводника о районе и его призрачных обитателях:
— Улица Радищевская прежде называлась Болвановской, а то и просто Болванкой, — негромко вещал Борис. — Угадайте почему?
— Здесь жили одни болваны, — не замедлила с ответом Рита.
— Не совсем… здесь были мастерские по изготовлению шляпных болванок.
После революции семнадцатого года улица была переименована в память об Александре Николаевиче Радищеве, который всем известен прежде всего как автор книги «Путешествие из Петербурга в Москву». За писанину эту был он приговорен к смертной казни, замененной ссылкой в Сибирь на десять лет.
— Нечего было на власть катить, — мрачно пошутил Алим, но его никто не поддержал. Борис глянул укоризненно и продолжал:
— Гончарная улица, или слобода, из числа старейших в Земляном городе. Тогда, в шестнадцатом веке, этот район находился довольно далеко от центра города, да еще за рекой, и потому здесь разрешено было разместить огнеопасные гончарные производства. Этот холм назывался тогда Швивой — а в просторечье Вшивой — горкой.
— Почему? — с интересом спросила Мири.
— Точно не скажу. Кто говорит — селилась здесь голытьбы и паломники, отсюда вши, но некоторые историки считают, что название Швивая происходит от жесткой травы, которая покрывала склон холма.
В этот момент вся процессия остановилась, так как Борис затормозил подле хорошо освещенного крыльца офисного здания. Поднялся на пару ступеней и, глядя на своих подопечных, сказал:
— Попрошу минутку внимания! Здесь и сейчас я еще раз хочу напомнить вам о технике безопасности и дать последние инструкции, поскольку дальше нужно будет идти в молчании, чтобы не помешать возможности возникновения явления, ради которого мы здесь и собрались.
— А давайте лучше вон туда отойдем, — Риточка, передвигавшаяся на высоких каблуках и порядком замученная пешим марш-броском по пересеченной местности, махнула рукой. И правда: чуть впереди, на противоположной стороне улицы, приютился между домами то ли зеленый дворик, то ли маленький скверик, где росли старые липы и смутно угадывались лавочки. — Мы там посидим, покурим, и вы нам все расскажете.
Борис молчал, устремив пристальный взгляд в полнящийся темными тенями сумрак. Повисла пауза. Риточка, на пару шагов уже приблизившаяся к вожделенной скамеечке, обернулась.
— Нет, — тихо, но как-то очень значительно сказал Проводник. — Туда мы не пойдем. А останемся здесь, где светло и всех видно.
