…Несмотря на то, что подъем становился все круче, Пеппино гнал машину, не снижая скорости даже на бесчисленных поворотах. Когда выскочившая сверху микролитражка чуть не задела их крылом, Артур попросил Машу сообщить, что они никуда не торопятся.
— Очень торопимся. Опаздываем, — невозмутимо ответила она. — Эта гора называется Монте Верджине. По преданию здесь когда‑то было явление Девы Марии. Пеппино везёт нас в Сантуарио — собор при монастыре. Опаздываем на мессу. Понятно?
— Понятно, — буркнул Артур.
Теперь он действительно понял, что означали эти группы молодёжи, монашек, пожилых людей с посохами, которых они все чаще обгоняли.
— Амалия говорит, — не унималась Маша, — здесь происходили и до сих пор происходят чудеса исцеления. Будем молиться за вашу ногу и зрение, хорошо?
— Сенк'ю.
Хотя Артур не просто верил, а знал, что в этом прозаичнейшем из миров чудеса иногда все таки случаются, он не сомневался — ни Машины молитвы, ни его собственные прежнего здоровья не вернут.
Поэтому, когда, оставив машину в каменном мире монастырского двора, они поднялись по стёртым ступеням в переполненный храм, где уже шла месса, Артур не испытывал ничего, кроме чувства досады.
Внутреннее пространство собора, огромное, как железнодорожный вокзал, блистало позолотой и мрамором. Издалека, от алтаря, доносилась усиленная динамиками проповедь.
Они стояли сзади среди пилигримов. Маша шёпотом переводила Артуру каждое слово священника. И через каждое слово звучало — «царица», реджина. Дева Мария настолько велика, что воспарила в небеса и стала Царицей ангелов. Мария — Царица ангелов. Реджина, реджина, реджина…
Маша перестала переводить. А Пеппино в ответ на недоуменный взгляд Артура виновато пожал плечами.
Артур потихоньку пробрался вдоль стен и колонн ближе к алтарю. Он хотел взглянуть на проповедника.
Им оказался низенький, стриженный ёжиком толстый монашек в золотых очках. С профессиональным пафосом вскидывал руки, продолжал восклицать: «реджина, реджина».
Артур повернулся и пошёл к выходу. Через некоторое время его спутники, причастившись, вышли вслед за ним. Пеппино завёл всех в галерею, где спинами к высоким окнам за длинной стойкой сидели монахи. Они принимали от паломников деньги, записывали в толстые тетради просьбы. Здесь же по стенам висели застеклённые стенды. На одних во множестве были закреплены серебряные ноги, на других — руки, на третьих — лёгкие, изображения прочих внутренних и внешних органов человека.
