Я поднялся и набросил на себя плащ. На столе догорали свечи. Сегодня разговора уже не получится. Гэрт меня не видит и не слышит. Он упёрся пустым взглядом в стену, будто видит там своё прошлое. Рыжеволосую женщину. Норрессу Эйдис.
Уже подойдя к дверям я остановился. Повернулся и увидел взгляд Гэрта. Он провожал меня взглядом, в котором было столько боли, что я невольно сжал зубы.
— Последний вопрос, мастер Гэрт, — тихо сказал я. — Если вы позволите…
— Спрашивайте…
— Мэриан ваша дочь?
— Да…
— Спасибо за ваше доверие, — кивнул я и вышел тихо закрыв дверь.
— Всё-таки я болван, — пробурчал я. — Жуткий и непроходимый болван. Тупица.
Мой внутренний голос был согласен с критикой. Он бы и больше высказал, если ему позволить озвучить мысли прилюдно. Я стоял у стелы, установленной на центральной площади Кларэнса и поёживался от ветра. Рассматривал ажурную резьбу, украшавшую холодный гранит и жалел, что не рассмотрел эту стелу раньше. Не знаю, кто был мастером, но его послание достигло адресата. Знаю одно — мастер был одним из тех, кто провалился в этот мир гораздо раньше меня. Лет на триста.
Удивляет одно — как сразу не догадался? Ведь ещё в прошлый приезд она привлекла моё внимание. Точнее — орнамент на основании. С другой стороны, это открытие не принесёт ничего нового в мою жизнь. Ничего, кроме новых загадок и новых вопросов. Да и те отложу на потом. Успею ещё на карту перенести догадки и подсказки. Сейчас есть вещи поважнее, чем эти мистические руны.
Я повернулся и неторопливо пошёл в гостиницу. К вечеру немного подморозило. Падал снег. Крупными и пушистыми хлопьями. Да, это вечер воспоминаний. И для меня, и для Гэрта. У каждого своё прошлое.
Весь следующий день мы с Трэмпом и Барри мотались на лавкам и заказывали товары для замка. Денег ушло столько, что ужас берёт. За один только металл, купленный у гнома из Сьёрра, я заплатил около тысячи даллиноров. Металл выбирал Барри. Да, он не кузнец, но всё-таки лучше разбирается в этих разнокалиберных чушках, плашках и болванках.
Кстати, о нашей мастерской в Кларэнсе. Робьен не поскупился и дом, купленный нами за символический даллинор, оказался не так уж и плох. Пожалуй, это даже не дом, а небольшая усадьба.
Двухэтажный бревенчатый дом был поднят на фундамент из дикого камня. На первом этаже была лавка, где хозяйничал русоволосый гном-северянин, подсобное помещение и маленькая кухня. Скромно, но прилично. На втором этаже четыре жилых комнаты и узкая приставная лестница ведущая на чердак.
