Вэн Фа остановился, чтобы передохнуть. Затем продолжил свой рассказ:
– Они ворвались в его кабинет и нашли его мертвым. Эту записку, непонятно откуда-то взявшийся пистолет, которого у брокера никогда не было, и его труп. Сюли вытащила кассету, но уже тогда понимала, как именно ее обманули, и испугалась. Никому и ничего больше не сказала, посчитав, что ее могут обвинить в этом убийстве. Только заученно твердила, что ничего не знает и ничего не видела. Полиция была уверена, что это самоубийство, ведь осталась записка, нашли оружие, Сюли и ее подруга услышали громкий выстрел, а профессор Рутенберг подписал протокол о вскрытии, где была указана болезнь брокера. Потом Сюли пришла ко мне и все рассказала. Я посоветовал ей пока молчать и забрал эти проклятые деньги.
Лоусон взглянул на Дронго:
– Вы все это предполагали? Такое ощущение, что вы лично спланировали эту акцию по устранению брокера, рассчитав все по минутам. И даже гениальная выдумка с этой кассетой, на которой записан звук выстрела. Выходит, его заставили перед смертью написать эту записку и только затем выстрелили ему в голову.
– Так все и было, – разочарованно произнес Вэн Фа. – Бедная девочка, она так переживала свое невольное предательство! Она ведь забыла и про кассету, и про все на свете, когда обнаружила своего босса погибшим. – Он снова посмотрел на убитую. – Теперь ясно, что все было подстроено с самого начала. Нужно вызывать полицию.
Дронго и Лоусон переглянулись. Встреча с полицией никак не входила в их планы. Но они не успели остановить китайца. Он набрал номер девять один один и сообщил об убийстве молодой женщины в доме на Абердин-стрит. Затем убрал телефон.
– Они скоро приедут, – сообщил Вэн Фа, – вам лучше никуда не уезжать. Иначе вас могут обвинить в этом убийстве.
– Не обвинят, – возразил Дронго, – мы ехали из Нью-Йорка и проехали мимо нескольких полицейских радаров и фотокамер. Они зафиксировали время, когда мы проезжали мимо них. У нас абсолютное алиби.
– Тогда вам нечего беспокоиться, – пожал плечами Вэн Фа.
– Вот в этом я совсем не уверен, – пробормотал Лоусон.
– Я расскажу им всю правду, – твердо решил дядя погибшей, – и спасу честное имя моей племянницы. А они пусть проводят свое расследование.
– Трупа уже нет. Его кремировали, – сообщил Лоусон, – и главного свидетеля тоже нет. А это плохо.
Послышались нарастающие звуки полицейской сирены.
– По-моему, они уже едут, – сказал, прислушиваясь, Вэн Фа.
