– Такая грандиозная операция, – сказал Лоусон, – вам не кажется, что мы все больше и больше увязаем в расследовании этого обычного самоубийства, которое так неосторожно и быстро закрыли местные власти?
– Они учли все факты по этому делу, – вздохнул Дронго. – Есть записка, написанная рукой самого брокера, выстрел слышали два свидетеля, в его кабинете в этот момент никого не было. И еще протокол патологоанатомической экспертизы, подписанный таким известным врачом, как профессор Рутенберг. Любой следователь на их месте закрыл бы дело с абсолютной уверенностью, что поступает правильно, разумеется. Если не знать, что погибший сознательно играл на понижение золота и должен был получить очень неплохие дивиденды.
– А вы сразу догадались? – мрачно спросил Лоусон.
– Не сразу. Но появление Куан Айминь в момент самоубийства меня сильно насторожило. И второй звонок к Радживу, когда кто-то очень предусмотрительный и разумный, решив сыграть на его семье, позвонил якобы из иммиграционной службы, что я сам сделал. Таких случайностей не бывает. Бантинг признался, что показывал и давал ключи каким-то двоим посторонним итальянцам. А ночью, перед вскрытием тела брокера, полицейские приехали в морг клиники и нигде не зафиксировали свой визит. А утром он нашел тело с биркой завязанным иным способом узлом. Все совпадает. Тело успели заменить, и профессор Рутенберг дал абсолютно верное заключение. А следователи также правильно закрыли это дело.
– Что думаете теперь делать?
– Отыскать секретаря умершего брокера. Вы что-нибудь смогли найти?
Лоусон молча протянул ему два листка бумаги.
– Все, что удалось найти о Чжан Сюли, – пояснил он. – Ей тридцать четыре года, работала раньше в офисе компании «МакДермот», потом в представительстве страховой компании. Владеет, кроме английского, китайским и испанским языками, что нормально для жительницы Нью-Йорка. Не замужем, детей нет. Одно время жила с другом у него дома. Мать живет в Чайнатауне, друг жил в Бруклине.
– Китаец? – уточнил Дронго, просматривая лист бумаги.
– Американец.
– Это я понимаю. Здесь все американцы. Я имел в виду, он был американцем китайского происхождения?
– Нет. Белый. Питер Форли. Торговец подержанными машинами. Младше ее на четыре года. Но в прошлом году они разошлись, и она вернулась к матери. В деле есть адрес и телефон их дома в Чайнатауне.
– Он не отвечает, – напомнил Дронго, усаживаясь в кресло.
– Да, я знаю. Я тоже звонил к ним домой и на ее мобильный. Дома телефон не отвечает, мобильный отключен. Но можно поехать к ней домой. Это недалеко отсюда, в Чайнатауне на Манхэттене.
