Почти нетронутая природа Африки разительно отличалась от Монте-Карло. Здесь не было ни роскоши, ни блеска, ни драгоценностей, зато Джейн впервые увидела мелькнувшего в траве гепарда и жирафиху с детенышем, грациозно переставляющих длинные ноги.
— В каком-то отношении мы знаем друг друга очень хорошо, а в чем-то совсем незнакомые люди, — вдруг сказала она. — Только не думай, что я тебя в чем-то виню. Я тоже виновата.
— Ты ни в чем не виновата. Я один ответственен за то, что вышло так, как вышло.
Джейн взглянула на Конрада. Ветер раздувал его белую рубашку. Выцветшие джинсы обтягивали мускулистые бедра. Но дело было не в одежде. Присутствие Конрада никогда не останется незамеченным, будь он в смокинге, как в Монте-Карло, или в чем-нибудь попроще, как здесь.
Она перевела взгляд на четкую линию его подбородка, на котором проступила щетина.
— Я искренне сочувствую тебе. Твоя юность была трудной. Или мое сочувствие тебе в тягость? — поинтересовалась Джейн.
— Мне не требуется ничье сочувствие, даже твое. Но вот обнаженная ты — нужна. — Конрад бросил на нее чувственный взгляд. — Можем остановиться и…
— Перестань меня отвлекать! — Она решила не поддаваться. — Я хочу узнать о тебе все, о чем ты раньше умалчивал. У меня есть на то право.
Вдали показалось несколько зданий, машины и люди, включая детей. Не школа ли это? Ладно, в свое время она это выяснит. Конрад для нее сейчас гораздо важнее.
— Да, есть, — мягко согласился он. — Спрашивай.
— Где ты проводил школьные каникулы? Дома?
— Дома. С электронным браслетом.
Представив себе энергичного паренька со следящим за каждым его шагом устройством, Джейн содрогнулась.
— Хотя ты не желаешь, я тебе сочувствую.
Конрад осторожно объехал стадо коз. Еще немного — и они доберутся до длинного здания с оштукатуренными стенами.
— Как хочешь, — буркнул он.
Похоже, у Конрада резко поменялось настроение. Но ничего, после посещения школы…
Однако это была не школа.
Конрад привез жену в медицинский центр.
Конрад с нетерпением ожидал, что скажет Джейн, ознакомившись с построенной на его деньги клиникой. Он сделал это ради своей жены, благодаря ее за свет, которым она озарила его жизнь. Да, их брак завершился трехлетним разрывом, и неизвестно, удастся ли им его сохранить. Однако четыре года семейной жизни были самыми лучшими в жизни Конрада.
У его жены доброе сердце. Она не просто так расспрашивала Конрада об отце и о жизни в школе. Джейн, без сомнения, хотела его оправдать. Она словно отказывалась понимать, что в юности он совершил преступление.
