Джейн проснулась.
— Уже утро? — Голос ее был соблазнительно хриплым.
— Нет еще. Спи! — Конрад уже распланировал день, намереваясь показать ей свои владения. — У нас полно времени.
Она вытянула руку и коснулась его волос:
— И чем мы сегодня займемся?
Конрад поцеловал ее в висок:
— Мы обсудим это. Может, у тебя будут какие-нибудь пожелания?
— Сначала завтрак. Плотный завтрак, так как после сегодняшней ночи мне требуется что-то посущественнее, чем чай и булочки.
— Думаю, я смогу решить эту проблему.
— Ты собираешься заняться готовкой?
Конрад хотел было возмутиться, но затем вспомнил, что в свое время не мог даже поджарить тосты. Они обязательно подгорали. Но теперь кое-что изменилось.
— Я готовлю восхитительные яйца по-бенедиктински, — заявил он.
— В самом деле? Замечательно! — Джейн погладила его грудь. — И, как я успела убедиться, помимо готовки ты еще занялся дизайном интерьера.
— Вещи слишком часто напоминали о тебе, — признался Конрад. — Мне стало немного легче, когда я от них избавился.
Джейн пощекотала его ногами.
— Тогда почему ты не заменил всю мебель? «Томатная» комната осталась без изменений.
— Это единственная комната, в которой мы не занимались сексом.
— Значит, если я правильно понимаю, — протянула она, — ты заменил ту мебель, на которой мы занимались сексом?
— Ты правильно понимаешь.
Джейн улыбнулась:
— Хорошо, что мы никогда не занимались любовью в «бентли». Представляю, с каким сожалением ты расстался бы с самым ценным экземпляром своей коллекции.
— Ты чертовски права. — Конрад поцеловал ее, подумав о том, что ему придется избавиться и от этой кровати, если он не сможет удержать жену. — Кстати, ответь на один вопрос. Что подтолкнуло тебя перейти на работу в хоспис?
Джейн подняла брови:
— Тебе это известно? А что ты сам думаешь?
— Ну, я считаю, что тебе можно вообще не работать. Что бы между нами ни было, я могу о тебе позаботиться.
Джейн откинула покрывало и сделала попытку сесть.
— Не хочу, чтобы обо мне заботились.
— Эй, эй, подожди-ка! — Конрад обхватил ее за талию. — Я вовсе не собирался тебя обидеть. Но это же очевидно. Мы женаты. Что принадлежит мне, то принадлежит и тебе. Пятьдесят на пятьдесят.
— Что сказали бы твои адвокаты, если бы услышали тебя?
— Они пришли бы в ужас, — с кривоватой улыбкой признал Конрад.
Но как объяснить Джейн, что потребность ее защищать сильнее его? Она, конечно, может кричать о своей независимости. Это все равно не уменьшит его желания делать ей приятное, например покупать какие-нибудь безделушки. И, что самое важное, он обязательно встанет между Джейн и тем, что ей угрожает.
