— Пожалуйста, не спрашивай.
— Разве ты не предложил мне задавать любые вопросы? — подняла она брови.
Как ответить, чтобы не сказать лишнего и все же быть честным?
— Если со мной что-нибудь случится или тебе что-нибудь понадобится, достаточно будет позвонить Сальваторе. Он с ними свяжется.
Она кивнула, откинулась на спинку кожаного кресла и скрестила руки на груди:
— Спасибо и на этом. Может, расскажешь подробнее об «Альфа-братстве»?
— В школе всех ребят можно было поделить на две группы. В одной из них были те, кто хотел продолжить военную карьеру. Другой группе следовало подучиться дисциплине.
Известно ли Джейн, что, вытянув ноги, она выглядит необычайно сексуально и его мысли невольно перескакивают на другое? Конраду хотелось погладить ее лодыжку, которая оказалась рядом с его ногами.
В горле у него неожиданно стало сухо, и Конрад отпил еще один глоток горячего кофе.
— Ребятам из второй группы пришлось осознать, что надо смирить свой бунтарский дух, иначе можно угодить за решетку. После окончания школы Сальваторе предложил иную разрядку нашим неуемным сердцам, причем в рамках закона.
Джейн скрестила ноги, и расстояние между ними сократилось еще на несколько дюймов. Конраду стоило большого труда смотреть ей в лицо, а не пялиться на ноги, подобно обуреваемому гормонами подростку. Неожиданно он понял, что Джейн делает это нарочно. Конрад и сам использовал сексуальную притягательность, чтобы вести разговор в нужном ему русле.
Он взял свою чашку:
— Мой отец был еще тот мошенник, Джейн, а весь мир считал его примером для подражания. Конечно, ведь он отдавал на благотворительность огромные деньги. Все забывали, что он грабил тех самых людей, которым якобы помогал.
Джейн накрыла его руку своей:
— Мне хорошо известно, что значит потерять доверие к отцу. Я тоже через это прошла.
Конрад очень давно не держал за руку свою жену. Он прикасался к ней, гладил, ласкал, занимался любовью, но не мог припомнить, когда в последний раз просто держал ее за руку.
— Да, у нас есть кое-что общее. Я долгие годы чуть ли не боготворил отца.
— Ты никогда не рассказывал мне, как твоя мать относилась к деятельности своего мужа?
— Она была его бухгалтером, — сказал Конрад. — Полковник Сальваторе оказался первым человеком, которому я был небезразличен. Джейн, у меня есть свой кодекс чести. Я должен заплатить не только за свои ошибки, но и за грехи отца. И эта работа дает мне такую возможность.
— Как странно! Мы женаты семь лет, но я ничего о тебе не знаю.
