Митя расcмеялся:
– Что за тарабарщину ты написал?
Протерев пенсе и водрузив его на нос, Седов с юмором ответил:
– Хочешь верь, хочешь нет. Но эти начальники, что сейчас в Нижнем окопались, нормального языка не понимают. Чем круче загнешь, тем больше им нравится. Должен тебе сказать, что почти все они – из нижегородских рабочих, за исключением нескольких приезжих. Но как же многие из них изменились, попав во власть! Мне кажется, в этом затаилась какая-то беда.
– Вот видишь, Антон. А ты новое общество построить хочешь. Что же у тебя с ними получится?
– Серьезный вопрос, Митя. Но согласись, делать что-то надо. Революция-то была неизбежна. Ты ведь не думаешь, что самодержавие можно было отремонтировать?
– Я, Антоша, всю голову об нашу историю сломал. Все старался понять, как же мы до революции докатились. Ведь что в этом самое главное? То, что русский мужик от Бога стал отходить. Неудержимо стал отходить. Почему? Духовные наши отцы говорят: писаки во всем виноваты. Заронили червя соблазна в мужицкую душу, увели из-под Божьего попечения. Вроде бы, верно. А ведь это не главное. Уж не такой могучей была интеллигенция, чтобы мужика раскачать.
Ты вот скажи мне, почему наше село Знаменское, аж о двух тысячах душ, потребовало на сходе переименовать его в село Кудеярово, а? По имени разбойника и душегуба Кудеяра. Что, улыбаешься? Вот то-то… Здесь, видать, собака зарыта! Прячется в русской душе тайная страсть вырваться на волю да погулять со всего плеча.
Возникает законный вопрос: что же за разбойники мы такие? Откуда в нас эта тяга к смуте?
Как я только ни старался на этот вопрос ответ найти, каких только авторов ни читал, в том числе и твоего Ульянова, но ничего путного не раскопал и вот до какого вывода умишком своим утлым сам добрался. Послушай.
Собирали сначала князья, а потом первые цари русский народ из разных племен. Надо было объединить, как говориться, двунадесять языков. Нашли очень убедительную форму объединения – в виде православного самодержавия. Как ты помнишь, иллюстрация к тому висела в каждой мужицкой избе. Сверху Бог. Ниже царь с патриархом. Затем бояре и купцы, военные и так далее. А в самом низу работный люд. Царь перед Богом, бояре перед царем, народ перед боярами в ответе. У каждого свое послушание. Все с таким распределением согласны. Это представление было стержнем народной жизни. Лучшее тому доказательство – конец смутного времени. Простые люди изгнали поляков и избрали в цари первого Романова. Так они считали правильным.
