— Но я не врал! — настаивал Дыббакс — Я очень благодарен, что вы приехали.
— Пошли, Джон, — сказала Филиппа. — Нам пора домой.
— Подождите, — взмолился Дыббакс — Выслушайте меня, пожалуйста.
— Ладно, говори, — смилостивился Джон. — Но, чур, без дураков.
Они вернулись в необъятную гостиную.
— Что тут у тебя за тип? — спросил Джон, опасливо глядя на обезьяну.
— Это Макс. Он был дворецким у моей двоюродной бабушки Фелиции больше тридцати лет.
— Это она? — спросила Филиппа, разглядывая висевший над камином большой портрет поразительно красивой девочки лет примерно десяти. — Твоя бабушка? Ну, когда она была маленькая?
— Нет. Это моя сестра, Фаустина.
— Ой, а я и забыла, что у тебя есть сестра. — Филиппа смутилась.
— Была сестра, — ответил Дыббакс. — Ее больше нет. Ясно?
Наступила неловкая тишина.
— А почему твоя бабушка сделала обезьяну своим дворецким? — спросил Джон, чтобы сменить тему.
— Она никогда не жаловала мундусян, — сказал Дыббакс. — Потому и купила когда-то остров Баннерманна. Люди обыкновенно сюда не суются. По очевидным причинам. В общем, она взяла Макса из зоопарка, когда он был совсем еще мал, и наделила его некоторыми человеческими качествами типа речи и всяких тонких мозговых функций. Похоже, он был очень неплохим органистом. Насколько я понимаю, они тут прекрасно жили-поживали. По крайней мере, до вчерашнего вчера. Вчера бедняга Макс окочурился. В шестьдесят один год, для гориллы это считается глубокой старостью. Но я, честно сказать, все равно удивился. — Он печально покачал головой. — Бедная бабка Фелиция ужасно расстроится, когда вернется домой.
— А где она теперь?
— С моей матерью. Ищут меня.
— Они так и не знают, где ты? — удивилась Филиппа.
— Макс меня прекрасно понял. Почуял, в сущности. Он просек, что, если бы я вернулся домой к матери, я подверг бы ее жизнь опасности.
— Послушай, расскажи-ка нам все подробно, — попросила Филиппа. — С самого начала.
— После того как мы, все трое, вернулись из форт-Беннинга в Палм-Спрингс, — рассказывал Дыббакс, успев поведать близнецам о краже жезла, — мистер Бленнерхассит показал рисунки, которые мы нашли в жезле Геринга, одному парню из какого-то музея в Малибу. Он подтвердил все предположения: две работы — Леонардо да Винчи, одна — Рафаэля, одна — Микеланджело и одна — Боттичелли. Но шестая картина, акварель, была намного более позднего периода и совсем не такая ценная. Он сказал, что сам в этом периоде не специалист, но думает, что это так называемая картина Компании, хотя, что это такое и какой компании, я толком не понял. Но она мне все равно понравилась больше, чем все остальные, и поскольку оценили ее всего в полторы тысячи долларов, мистер Бленнерхассит решил мне ее просто подарить. На память.
