Сначала было солнце. Било прямо в глаза. Потом солнце пропало, потому что на мое лицо легла тень кошачьей морды. На морде имелась пасть, в которую без особого труда можно было бы запихнуть голову. Хотя нет, голову — вряд ли. Клыки помешали бы. Да и не хотелось ее туда запихивать — пахло из пасти мерзко.
Я зажмурился. Пасть исчезла, вонь — нет.
«Значит, это не бред», — подумал я.
Нечто, напоминающее мокрую терку для овощей, проехалось по физиономии. Я осторожно приоткрыл один глаз — и увидел красный язык, похожий на кусок поношенного красного войлока. Язык шлепнул меня по щеке: точно, та самая мокрая терка.
Тут я вспомнил, что у меня есть руки, и отважно отпихнул клыкастую морду.
Морда исчезла, и целую секунду я лежал спокойно, только щурился от слишком яркого света.
Секунда кончилась, и меня снова лизнули. Лизнули в…
В общем, с другого конца туловища.
Это меня настолько взбодрило, что я моментально сел.
Здоровенная длинная гладкая кошка лениво потянулась и фыркнула. Глаза у кошки были узкие, желтые и очень умные.
«Естественно, — подумал я. — Модифицированная пантера. Продукт генной инженерии и селекции. Разумность — 0,7 по стандартной шкале. На одну десятую выше, чем у среднего потомственного безработного с Земли-Исходной».
Хрустально-прозрачное стекло моего сознания начало заполняться разноцветной мозаикой. Память восстанавливалась, и это было приятно.
Я упругим движением поднялся. Тело слушалось вполне удовлетворительно. Отличное тело. Мне снова восемнадцать. Или около того. Впрочем, до Исхода мое тело было не хуже. Лучше. Но это — дело поправимое. Пара дней — и организм будет в тонусе. Вот с Даром — сложнее. Но не будем о грустном. Итак, куда мы вышли?
Я огляделся.
Приятное местечко. Вокруг — лес. Нормальный лес: листва зеленая, цветы разноцветные, птички поют. Небо синее, облака пушистые, воздух теплый. Даже очень теплый. Градусов тридцать пять — сорок. Откуда-то издалека доносился мерный гул. Прибой, что ли? Ладно, потом разберемся.
— Как дела, Лакомка? — спросил я. — Как прошел Исход? — И громко, с удовольствием засмеялся.
Приятно чувствовать себя живым. Особенно приятно, если понимаешь, что могло быть и иначе.
В ответ на мой смех справа раздался жалобный клекот. Я повернул голову и поглядел на ворох сизых перьев, бесформенной кучей громоздящийся на траве.
Пантера тоже покосилась на неопрятную кучу, потянулась лениво — под пепельно-серой, с черными разводами атласной шкурой перекатились тугие бугры мышц — и потрогала кучу передней лапой.
