Майор перегородил дорогу спецназовцу и строго спросил:
– Ты опять под дозой, Ронсон?
Тот остановился и с минуту смотрел на майора, видимо, пытаясь вспомнить, кто это перед ним. Затем развернулся, двинулся в обратную сторону, что-то ворча на незнакомом наречии, и пропал в темноте.
– Засранец. – Майор не стал догонять солдата. – Вернемся, всю душу вытрясу.
В нескольких метрах от палатки обнаружился Бруно, закопченный с волосатой головы до таких же ног. Во время штурма он использовал горящий танк как укрытие, в результате основательно покрылся гарью. В данный момент Бруно занимался тем, что пытался выдрать из развороченного бронетранспортера кресло водителя. Скорее всего, он собирался использовать его как лежанку.
Этот спецназовец тоже не получил ни одного ранения и теперь создавал себе сносные условия для отдыха и вообще для долгого пребывания возле лаборатории. Этот негодяй думал только о себе, а вовсе не о том, чтобы хоть как-то помочь раненым. Впрочем, такая обезьяна только насмерть резать может. Хирург и вообще медик из него никакой. Пусть уж лучше не пытается кого-нибудь залатать, так всем спокойнее.
– Бруно, как самочувствие?
– Хреново, командир.
– Что это ты делаешь?
Спецназовец повернулся, расплылся в улыбке и начал в своем стиле:
– Ой, командир, на хрена в этой тачке седушка? Дай, думаю, использую, раз она без дела тут торчит. Мене хорошо спать на ней, а в кабине она уже не нужна? Недельку постоит без хозяина, и птичка загадит сверху. Плюх-плюх, и кучка дерьма. Кому она потом нужна будет, грязная? Исламист-террорист украдет, уж лучше я возьму. Не на земле же спать, да, командир?
Майор с трудом разбирал слова, поморщился и спросил:
– А в кабине ты спать не можешь, что ли, Бруно? Зачем выдирать сиденье? Отдыхал бы там.
Боец покачал головой, не понимая, почему майор задавал ему такие тупые вопросы. Но он прекрасно знал, что грубость, проявленная к командиру, влечет за собой как минимум сотню отжиманий.
Поэтому Бруно ответил:
– Ой, командир, я в кабине ноги вытянуть не могу. Да и жарко в кабине спать, ветерком не обдувает. Исламист-террорист подкрадется в темноте, глядь, а в кабине Бруно сипит. Ну и украдет, козел проклятый, меня вместе с седушкой.
Бруно повернулся, собираясь продолжить разбирать покореженную технику. Он думал, что начальство уже удовлетворило свой интерес, но ошибся. Майор не закончил.
– Слушай, Бруно, ты когда от своего чудовищного итальянского акцента избавишься? Ведь и гражданство американское уже получил, должен разговаривать нормально.
