В квартиру дочери Петр Степанович вернулся только под вечер. Голова гудела от полученных впечатлений, ноги устали от долгой ходьбы, аппетит разгулялся дикий. Специально для этой цели Горохов накупил две полные сумки продуктов. Он собирался сейчас сесть на кухне и не просто утолить голод, а до отвала наесться всяческих деликатесов и попробовать несколько сортов вин.
В супермаркете ему пришлось попотеть, объясняясь с продавцом, да и выбор там был гигантский. Но все вопросы были решены, покупки сделаны. Ноги Петра Степановича стояли на коврике, расстеленном перед дверью дочкиной квартиры.
Зять пялился в телевизор, почесывая волосатое пузо, смотрел футбол. На тестя, приехавшего из далекой России, он обращал не больше внимания, чем на насекомое, прекрасно зная, что тот ему ничего возразить не сможет. Квартира являлась его собственностью. Поэтому супруга старалась помалкивать, боясь остаться на улице. Что же тогда может предъявить старый тесть? Когда Петр Степанович вошел в квартиру, зять даже не взглянул на него.
Ученый разулся, прошел на кухню. Там он выгрузил все покупки на стол, довольно оглядел их, улыбнулся, взял в руки бутылку вина и полюбовался красочной этикеткой. Потом Горохов вооружился штопором, выдрал пробку, сделал несколько глотков прямо из бутылки и улыбнулся еще шире. В России такое возможно? Нет, ни за что. Там девственно чистый холодильник, надоевшая пустая квартира, даже воздух опостылевший. Попробуй-ка купить в той стране вина: либо подделку продадут, либо денег не хватит.
Вернулась с работы дочь, с сомнением оглядела отцовские покупки и, естественно, задала вопрос:
– Откуда это все, папа?
– Купил, доча. – Петр Степанович уже был слегка под градусом, поэтому гордо выпятил впалую старческую грудь. – Да, я все это купил. Теперь я буду жить в Америке, есть все это разнообразие и отдыхать на курортах каждый год. В Россию я возвращаться не хочу.
Дочь с сомнением оглядела поддатого отца, явно не поверила ему и поинтересовалась:
– А ты обо мне подумал, папа? Куда я тебя поселю? Чем кормить буду?
Петр Степанович хитро ухмыльнулся и заявил:
– Не беспокойся, доча. Я сам о себе позабочусь. Поживу у тебя пару недель, потом мне откроют счет в банке и дадут американское гражданство. Я перееду в собственную квартиру. Тебе не придется терпеть мужа-разгильдяя. Ты сможешь его бросить.
Дочь скрестила руки на груди, прислонилась плечом к дверному косяку и проговорила:
– Ты пьян, папа. Кто даст тебе гражданство и откроет счет в банке? За какие такие особые заслуги?
