— Вы любите охоту, мистер Энсти?
— Да, у моего дяди в Йоркшире есть свора гончих. Конечно, это не та охота, что в Куорне или Питчли, но и у нас есть места, где можно поохотиться, поверьте мне на слово, — признался Бертрам.
— Мистер Энсти, — вмешалась в разговор Арабелла, устремив на него умоляющий взор. — Я знаю, что леди Бридлингтон послала вам приглашение к себе на бал: надеюсь, что вы будете.
— Ну, вот что, Бел… мисс Тэллант, — сказал Бертрам, позабыв о галантности, — такого сорта спектакли не для меня! — Он заметил выражение ужаса в ее глазах и торопливо исправился. — То есть я польщен. Да, да, я обязательно буду. И надеюсь, что вы окажете мне честь танцевать со мной! — добавил он церемонно.
Мистер Бомарис в это время занимался своими лошадьми, но от него не ускользнули угрожающие нотки в голосе Арабеллы, когда она сказала:
— Насколько я поняла, я буду иметь удовольствие видеть вас завтра у леди Бридлингтон, сэр!
— Да, — сказал Бертрам, — да, конечно. Вообще-то, я собирался заглянуть в «Тэттерстолл», но — да, будьте уверены. Я завтра буду у вас непременно.
Бертрам приподнял свою новую шляпу, поклонился и пустил лошадь легким галопом. Арабелла почувствовала, что от нее ждут объяснений, и сказала беззаботно:
— Вы должны иметь в виду, сэр, что мы воспитывались почти как… почти как брат и сестра.
— Я так и подумал, — мрачно ответил мистер Бомарис.
Она бросила быстрый взгляд на его повернутое в профиль лицо. Казалось, он полностью поглощен фаэтоном, который собирался провести в щель, образовавшуюся между ландо дамы аристократического вида и кабриолетом с гербом на боковой панели. Однако она вспомнила, что все считали ее похожей на мать, а Бертрам — вылитая копия отца, и немного успокоилась.
— Так вот о приеме при дворе, — сказала она. — Я все хочу рассказать вам, как любезно улыбнулась мне принцесса Мэри. На ней был такой наряд, какого я в жизни не видела. Леди Бридлингтон говорила мне, что в молодости она считалась самой красивой из принцесс. А я подумала, что у нее очень хороший характер.
Мистер Бомарис согласился с ней, улыбаясь про себя. Его позабавило такое наивное описание самой любимой сестры регента. Между тем мисс Тэллант, продолжая очаровывать его своей безыскусной наивностью, сообщила своему собеседнику о том, что в тот же день на Парк-стрит пришел элегантный, с позолотой по краям, пригласительный билет не от кого-нибудь, а от самого лорда Чемберлена, который от имени принца-регента приглашал леди Бридлингтон и мисс Тэллант в следующий четверг на прием в Карлтон-хаус, где они будут иметь честь встретиться с Ее Величеством Королевой. Мистер Бомарис пообещал отыскать ее среди гостей и воздержался от высказывания в том смысле, что приемы регента, организованные на широкую ногу, оскорбляли тонкий вкус настоящих знатоков элегантности, вроде него, тем более что худшей толчеи, чем там, в городе не было. К тому же устроители бала не гнушались даже такой вульгарности, как фонтан посреди обеденного стола, к которому и он был приглашен.
