— Ничего! — вскричала бледная леди Бридлингтон почти со слезами. — Разумеется, я взяла на себя все заботы по осуществлению ее надежд. И это неправда, что у нее за душой нет ни пенни… Кроме того, у Софи тоже есть деньги!
— Тысяча или около того! — презрительно оборвал Фредерик. — Прошу прощения, мэм, но ничто не может быть более очевидным для меня, чем факт, что вы сказали что-то — неумышленно, полагаю, — и произвели всю эту кутерьму. Ибо я считаю это кутерьмой. Хорошенькая сложится ситуация, когда весь свет заговорит — а он заговорит, когда правда выйдет наружу, — что вы навязали обществу самозванку!
Это страшное предположение перевесило в уме леди Бридлингтон несправедливость всех остальных замечаний ее сына. Она сильно побледнела и воскликнула:
— Что же делать?
— Можете положиться на меня, мэм, я сделаю все возможное, — ответил Фредерик. — Как только представится возможность, я выскажусь в таком духе, что не представляю, откуда могла пойти такая молва.
— Полагаю, тебе следует так поступить, — согласилась его мать, поколебавшись. — Но умоляю, Фредерик, не ставь в известность весь свет, что тебе известно об этом деле! Тебе же нет никакой нужды входить во все подробности обстоятельств этой бедняжки!
— Это было бы неуместно с моей стороны, мэм, — ответил Фредерик с горячностью. — Я не несу ответственности за ее приезд в Лондон! Должен заметить вам, мама, что это вы занимались тем, чтобы пристроить ее подходящим образом, — и так неблагоразумно! Уверен, у меня нет предубеждений по поводу ее шансов на замужество. А так как вы намерены держать ее при себе, пока кто-нибудь не сделает ей предложения, я буду счастлив увидеть ее замужем так скоро, как только возможно!
— Мне кажется, ты слишком разошелся! — произнесла леди Бридлингтон, разражаясь слезами.
Ее душевное равновесие было грубо нарушено. Когда Арабелла внезапно вошла в комнату, она все еще вытирала глаза и нюхала успокоительное. В крайнем испуге Арабелла попросила рассказать ей о причине неприятности. Леди Бридлингтон, довольная проявлением внимания, благодарно пожала ей руку и без раздумий высказала все свои огорчения.
Опустившись на колени возле ее кресла, Арабелла слушала в удрученном молчании, ее ладонь безжизненно лежала в руке леди Бридлингтон.
— Это так дурно со стороны Фредерика! — заключила леди Бридлингтон. — И так несправедливо, уверяю тебя, дорогая, я ни одной душе не сказала ни слова! Как он мог только подумать, что я поступила так? Надо быть совершенно безнравственной, чтобы пустить такой лживый стух, и глупой, и вульгарной, и это так отвратительно! Почему только Фредерику вздумалось, что я могу так забыться в отношении приличий, не могу понять!
