К примеру, не пил Петрович ничего спиртного. Сколько заказчики ни пытались умаслить его «народной валютой» — бутылками самогона или водки, — ни разу ни у кого не выходило. И даже на поминках или свадьбах налитый стакан отставлял в сторону. Обижались на него земляки, не понимали, но тут же с таинственным видом нашептывали друг другу очередную версию о причинах такого возмутительного поведения, согласно которой Петрович, дескать, в молодости по пьяни зарубил все свое семейство топором, потому и в рот теперь ни капли спирта не берет — опасается, что опять за старое возьмется. В ответ мгновенно рождалась другая басня, «шьющая» бедолаге чуть ли не утопленный им в нетрезвом виде пароход с сотнями, а то и тысячами жертв. И так далее, по нарастающей.
Благо самого Петровича распускаемые про него сплетни мало заботили. Не обращая на пересуды внимания, он продолжал трезвый образ жизни, смастерил крепкую табличку с рекламным текстом: «Ремонт двигателей, ходовой части, кузовные работы. Развал-схождение, балансировка, шиномонтаж», построил себе роскошный гараж и занимался своим любимым делом.
Собственно, назвать его мастерскую гаражом язык ни у кого не повернулся бы. Добротное сооружение из кирпича и дерева состояло из двух отсеков, которые сам хозяин называл не иначе как цехами. В правом, оборудованном глубокой, в рост человека, смотровой ямой, как правило, стоял чей-нибудь «захворавший» автомобиль. А в левом располагалась святая святых его хозяйства — собственно мастерская, оснащению и порядку в которой мог бы позавидовать любой городской автосервис.
Ровные ряды полок и стеллажей вытянулись вдоль стен, а на них, тщательно рассортированные и разложенные, покоились детали и запасные части. В углу — сварочный аппарат. Там же газовый резак и автоген. У противоположной стены — массивный токарный станок, выброшенный из какой-то колхозной мастерской на металлолом, подобранный и возвращенный к жизни самим Петровичем. Возле него — сверлильный и шлифовальный агрегаты. В центре ремонтного цеха — крепкий верстак, над которым свешивался с потолка трос самодельной кран-балки, способной запросто поднять и переместить практически в любую часть помещения груз весом до восьмисот килограммов. Мастеру этого вполне хватало, чтобы обходиться без помощников. Он всегда работал один. Не изменил он своему обыкновению и на этот раз.
Повернув светлую кепку козырьком назад, Петрович возился с разобранным автомобильным двигателем. Дело спорилось в умелых руках, хоть и с неприятными сюрпризами: одна из многочисленных шпилек, торчащих из блока цилиндров, была безнадежно испорчена. Резьба стерлась почти под ноль. Мастер недовольно повел крючковатым носом и деловито нырнул в ящик с метизами всех мастей и размеров. Тонко зазвякали перебираемые железки. Отобрав нужные, хозяин вернулся к мотору потрепанной вазовской «девятки», над которым колдовал с самого утра. Сам автомобиль, лишенный своего «пламенного сердца», стоял через стенку, раззявив беззубую пасть капота.
