— Точняк сказано! — поддержал оператора кто-то из громовской компании, тоже снимавшийся в массовке, только на советском мотоцикле «ТИЗ-АМ-600». Язык парня уже не очень охотно выполнял команды затуманенного мозга. — Мы даже спим с байком в обнимку! Если в городе увидите чела, похожего на Терминатора, ну типа в полной черепашке на сетке — спина, локти, плечи, то не пугайтесь — это всего лишь я. И мне по х…, как на меня смотрят окружающие.
— А как же девушки? — тут же поинтересовался Артсман. — Они тебя не интересуют, что ли?
— Нет! То есть — да!! — запутался тот. — В общем, с одной стороны чтоб девчонка, а с другой — «Харлей». Вот это кайф будет!
Аленка многозначительно фыркнула. Громов примирительно погладил ее по руке, улыбаясь во все тридцать два зуба. Перед его лицом возникла стопка, наполненная ледяной водкой.
— Давай по маленькой, — подмигнул ему Тима, протягивая выпивку. — А то лежишь скучный такой! Это непорядок. Когда все гуляют — надо всем гулять!
Виктор, продолжая улыбаться, отрицательно покачал головой:
— Нет. Не сегодня. Вилин сказал — возможно, прокатиться придется.
Сидевший напротив художник-декоратор, высокий нескладный мужчина с тонкими чертами лица, чуть не подавился:
— Кто тебе сказал? Вилин?
— Ну да, — подтвердил Громов. — Ассистент режиссера.
— Да пошли ты его на… не при дамах будет сказано! Кто он такой вообще? Да никто! И звать никем! Тоже мне, раскомандовался…
Громов пожал плечами. Он в киношной иерархии разбирался слабо и лезть в подобные склоки не собирался. За него это сделал Артсман:
— Давай, Коля, об отсутствующих не будем плохо. Руслан — парень, в общем, неплохой…
— …только ссытся и глухой! — загоготал кто-то из штатных каскадеров. Не обращая внимания на выпад, оператор продолжал:
— …к примеру, бабки на сегодняшние посиделки он выбил. «Мертвых душ» пририсовал и еще чего-то там…
— А чего сам не пришел? Великим стал? С нами водки попить уже ниже его достоинства?
Артсман склонил голову набок, прикидывая что-то в уме. Потом вынес свой вердикт:
— Ваша правда, люди! Мог бы и пойти с нами Вилин, ничего с его делами не случилось бы. Вывод один — зазнался!
Коля-декоратор снова оторвался от еды. Вытирая руки бумажной салфеткой и одновременно пытаясь языком нащупать застрявшее между зубов мясо, он заметил:
— Да он вообще человек для кинематографа «левый». Ну что он окончил? Цирковое училище! Сперва акробатом пытался стать, а когда понял, что из него ничего не получится, на режиссуру перевелся.
