— А кого тут бояться? — Дугал пыхнул трубкой.
— Диких зверей. А еще, говорят, в лесу появилось кровожадное чудовище. Вдруг нападет, а вы тут совсем один.
Хозяин избушки внимательно посмотрел на него.
— Зачем же ты в лес убежал, если боишься? Нет никаких чудовищ, Ник. А если бы и были, человек пострашнее любого чудовища будет. То, что люди друг с другом вытворяют, ни с каким зверем не сравнится.
— А как же… Темный Город?
— Страхом и наказанием от зла удержать невозможно. У кого оно в сердце гнездится, рано или поздно все равно совершит. Найдет лазейку, чтобы наказания избежать. Толкнет, ударит, побьет, снасильничает, а потом побежит спасать убогих и сирых. Чем больше поучают нас: не убивай, не калечь, не причини вреда, тем больше хочется, потому что лукаво сердце человеческое и крайне испорчено. И это в природе человека.
— Но не все ведь такие. Бывает, что случайно… Человек не хотел, а так само получилось, а за это все равно Темный Город, — вырвалось у Ника.
— Бывает, — лицо Дугала потемнело. — Жизнь несправедлива. И наоборот тоже бывает. Злодейство не в одном мордобое и не в физической расправе заключается, оно ведь и поизощренней бывает. Можно своровать, аферу похитрее выдумать, припугнуть так, что человек из страха добровольно на любую гнусность согласится. Да и убить можно не только делом, а словом, например.
— Таких преступников ловят полицейские. Бац снотворным, потом сетью опутают и в машину.
— Полице-е-е-йские! — насмешливо протянул Дугал. Да что они могут? Им за злодея отбывать наказание в Темном тоже не охота. Ну, изолируют его от честных людей на время, да и отпустят. Что ему сделается? За такое в Темный Град не сошлют… Прямого вреда нет. Вот и ходит такой убийца по свету, как порядочный человек. Не в коме — не тать. Так, вроде, в народе говорят?
— Так вы тут от людей прячетесь?
— Прятался. Давно. Лет десять тому назад, — ответил Дугал. — И не столько от людей, сколько от самого себя. А сейчас… просто живу.
— Дядя Дугал, если человек уходит в Темный… Там очень страшно?
Хозяин сторожки посмотрел неприязненно:
— Страшно? Описывают ли эти семь букв то, что испытывает убийца, вернувшись на место преступления? Или что чувствует нерадивая мать, бросившая младенца, а потом встретившая его через двадцать лет? Или беспечный турист, от чьей брошенной сигаретки разгорелся пожар и уничтожил целый лес со зверьем и грибниками, — что он переживает, оказавшись на пепелище?
Ник тяжело сглотнул, не зная, что ответить.
