Еще боясь поверить увиденному, она положила кричащего без умолку младенца, трясущимися руками высекла огонь… На полу лежал убийца в черном, и был он мертв, как камень.
На его спине, точно между лопаток, принцесса увидела недлинную прямую прорезь в одежде, словно бы оставленную клинком, насквозь пронзившим тело; ткань вокруг раны промокла от крови и потемнела еще больше.
Арьята выпрямилась. Она знала, что вся ее родня мертва — наставница учила чувствовать Смерть. Убийца был настоящим мастером своего дела, и на каждую жертву ему потребовался только один удар.
Следовало также внимательно осмотреть тело страшного посланца, но принцессу затрясло от одной мысли о том, что придется прикоснуться к этому трупу. От внушаемых им отвращения и ужаса она готова была с истошным воплем кинуться куда глаза глядят, прочь из ужасной комнаты, забыв обо всем…
Однако долго размышлять над тем, что же делать, ей не пришлось. Убийца пришел в дом Гормли не один, и его собратья по ремеслу решили узнать, куда же запропастился их сотоварищ, посланный наверх с простым заданием: прикончить королеву и всех детей.
Они были опытны и осторожны, эти ночные мастера. Один из них не возвращался, и это означало, что пропавший встретился с чем-то совершенно непредвиденным. И потому остальные убийцы поднимались беззвучно, держа наготове оружие, — трое по лестнице, а еще двое ловко карабкались по гладкой стене дома к раскрытому настежь окну той. комнаты, где разыгралась кровавая драма.
Арьята видела и чувствовала их всех. Оцепенев, онемев, она стояла с Трогваром на руках, глядя прямо перед собой невидящим взором. Сейчас она уже не думала о смерти, она считала ступени, что осталось преодолеть мягко ступавшим ногам убийц. Она считала их про себя и в то же время твердила как заведенная:
Они не увидят нас… Они не увидят нас… они не увидят…
Даже Трогвар неожиданно умолк, сосредоточенно уставившись снизу вверх на Арьяту странным, слишком серьезным для младенца взором. И за миг до того, как одновременно в дверях и на подоконнике появились затянутые в черное фигуры, Арьята подобрала свой стилет, подняла правую руку с обнаженным клинком и тихо проговорила, точно маленькая девочка в детской игре:
А я спряталась… а я спряталась… И — замерла, обратилась в статую, даже, наверное, перестала дышать.
Дверь резко распахнулась, трое в черном ворвались внутрь; два стремительных гибких тела бесшумно перемахнули через подоконник. Первый, перешагнувший порог, ловко подпрыгнул, взмахнул коротким прямым мечом над притолокой -на случай, если там кто-то засел (створки открылись наружу, за открытой дверью никто не смог бы спрятаться); двое других убийц тотчас же метнулись по углам черными быстрыми ужами. Тускло блестело оружие.
