Она схватилась за его рукав для равновесия, охнула при виде его осунувшегося лица:
— Что ты здесь делаешь? Я же сказала тебе не приезжать…
— Я помню, — ответил он, поставил ее на пол, снял пальто и повесил его в шкаф.
Сердце ее бешено стучало, горло сжалось.
— Тогда что тебе надо?
Райан взглянул на нее со злорадной улыбкой на лице:
— Хватит прикидываться, как будто не понимаешь. — А когда Клэр покачала головой, добавил: — Сделка. — Он расслабил галстук, стал расстегивать пуговицы рубашки. — То, что мы пытались осуществить с самого начала.
— Нет! — запротестовала она.
Он замер на четвертой пуговице, прищурился.
— Что «нет»? — гаркнул Райан, опираясь ладонью о стену за ее спиной. Голос стал низким, опасно мягким. — Разве это не сделка? Или не этого ты хотела? А как же: «Нет, не прекращай, пока я не утону в твоих объятиях и не прокричу твое имя?»
При виде злой, обольстительной насмешки она едва не задохнулась.
Решив, что ее молчание означает победу, Райан переступил с ноги на ногу, склонился над ухом Клэр, чтобы его слова оставили там теплый, влажный след:
— Разве ты можешь оставить все вот так, незавершенным?
Кулаки, которые она сжимала по бокам, теперь пошли в дело, замолотили ему по животу.
Незавершенным?
— Я хочу большего, Клэр… — он нежно провел пальцем вниз по шее, в отворот ее шелкового халата, затем распахнул халат, обнажил ее грудь, — чем бессмысленный телефонный звонок.
Прохладный воздух гулял по коже. Он прикоснулся к ней подушечкой большого пальца:
— Только одну ночь…
— Одну ночь, — простонала она, изгибаясь в его объятиях.
— Я хочу сказать «прощай». Разве тебе не хочется того же?
Она уставилась ему в глаза, в горле все сдавило, ее душили слезы.
— Да, — прошептала она неуверенно, касаясь руками его лица.
— Сегодня я буду держать тебя в объятиях. И это в последний раз. Я буду изучать каждую клеточку твоего тела… — Для пущего эффекта Райан наклонил голову к ее губам и провел языком вокруг рта, потом поцеловал. — Я буду медлить, а ты будешь ждать. — Он начал гладить бедра Клэр. — В последний раз. Буду изучать каждый сантиметр, каждый миллиметр твоего обнаженного тела.
Она сходила с ума от желания, дрожащими руками расстегнула остальные пуговицы его рубашки. Потом он схватил ее и потащил в спальню:
— Боже мой, Клэр, в последний раз — будь моей!
Райан налег всем весом на нее, и она прикрыла глаза. Первые секунды после ночи любви всегда мучительно приятны. Момент, когда расслаблялись все мышцы.
