«Спасибо, милая, за восхитительную ночь. Ты была настоящей тигрицей». — Он не мог просто так уйти, бросив эти слова ей на прощание.
Нужно еще полежать чуть-чуть.
Только в следующее мгновение тело ее обмякло в его руках, раздалось тихое сопение — она уснула. Он не выпускал Клэр из объятий, прикасаясь губами к ее плечу, уткнувшись носом в шелковый водопад ее волос.
Уснуть вот так — что могло быть глупее?
Как будто не прошло столько лет, как будто не разбивались мечты, как будто они не жили разными мирами и в разных городах, как будто, в конце-то концов, у него не было других женщин — как будто всего этого не было…
А почему?
Потому что он пробудил в ней желание, вознес до вершин блаженства, дал ей то, чего ей не хватало, и почувствовал себя богом во взгляде ее глаз!
Как смешно!
Пора вставать…
Аккуратно высвобождая ноги, Райан почти уже достиг успеха, как вдруг она промурлыкала что-то сладкое, остановив его. Ее голос… Черт, он пронзил его прямо в сердце, потек по венам, оставляя за собой горячий отпечаток.
— Ты куда? — сонно пробормотала Клэр.
«Ухожу, котенок» — вот что он должен был сказать. Назвать вещи своими именами — любовь на одну ночь. Поцеловать ее медленно и долго, нежно и сладко. Подарить красивый милый бантик — себе и ей — и прикрепить его поверх обертки, внутри которой находились остатки брака. Брака, которого вообще не должно было быть — так они договорились.
Вот только он не мог произнести ни слова. Не мог пошевелить и пальцем, а только смотрел на очертания ее фигуры под тонким одеялом. Она была в его постели — там, где ей самое место.
Перед Райаном предстала тревожная реальность. Теперь он не мог оставить Клэр. Но это вовсе не означало, что они будут отзывать документы на развод, черта с два! Чтобы еще раз обжечься? Нет, сейчас оба действовали осознанно, и в этот раз они не обожгутся — пламя не может гореть, если его не подпитывать. А у них не было ни лишних надежд, ни эмоций, ни юношеских фантазий. Ни у того ни у другого.
Райан приподнялся на локте, наблюдая за полусонной Клэр, убрал несколько прядей с ее лица, провел пальцем по выступам скул, за ухом, потом спустился вниз, до чаш грудей. Он медленно провел вокруг розового, как внутренняя часть жемчужной раковины, кружка, ощущая, как он напрягается. Она затаила дыхание, потом подняла пушистые ресницы и посмотрела на него сонными глазами, подернутыми дымкой томления.
— Еще разок? — промурлыкала Клэр, проводя коленкой по его ноге.
