— Священник не пришел сегодня, — вздохнула девушка, поскорее сменив тему разговора. — Ты не забыл своего обещания послать за ним, чтобы он отслужил заупокойную службу?
— Нет, — ответил Вулфгар, расправляясь с мясом. — Он куда-то отправился, но как только вернется в Креган, мои люди привезут его сюда. Возможно, через несколько дней он появится. Потерпи.
— Горожане видели, как горела ферма Хилды. Наверное, грабители. Ты их поймал?
— Да. А ты сомневалась?
Эйслинн не мигая смотрела ему прямо в глаза.
— Нет, господин. Я уже поняла, что ты из тех, кто всегда добивается своего. Что ты сделаешь с ними?
— Они убили дочь старухи, а я прикончил четверых, и столько же пришлось на долю моих людей. Оставшиеся в живых отрицают свою причастность к убийству, хотя все, конечно, по очереди насиловали бедняжку. Завтра плеть погуляет по их спинам, и они отработают пеню, чтобы заплатить Хилде за смерть дочери. А после этого станут моими рабами.
Сердце Эйслинн затрепетало при воспоминании о свисте плети.
— Не слишком утомительно каждое утро пороть людей? — пробормотала она.
— Я не буду наказывать сам. Горожанам больше пристало мстить за старуху.
— Странные у тебя понятия, — заметила девушка. Вулфгар поднял на нее серые глаза. Взволнованная его настойчивым взглядом, Эйслинн постаралась найти себе какое-то занятие и подвинула ему ближе поднос с едой.
— Грабители, конечно, попытались сбежать? — тихо спросила она. — Обычно они трусливы как зайцы, хотя не раз нападали на отцовское поместье.
— Да, но мы с Суэйном погнались за ними. Девушка встревожено оглядела рыцаря.
— Ты не ранен?
Вулфгар откинулся на спинку стула и вытянул ноги.
— Нет. Если не считать этого.
Он протянул руки ладонями вверх, и Эйслинн охнула, увидев, что они покрыты огромными, уже лопнувшими волдырями.
— Латные рукавицы были бы сегодня кстати. Зря я оставил их дома.
— Похоже, ты слишком свирепо орудовал мечом.
— Ты права. Но от этого зависела моя жизнь.
Вулфгар встал и принялся раздеваться, готовясь залезть в лохань. Эйслинн поспешно отвернулась. Хотя в обязанности хозяек дома вменялось помогать гостям мыться, отец не позволял ей делать этого, и девушка охотно подчинялась.
«Ты красива, — сказал Эрланд однажды, — и можешь соблазнить святого. Не стоит искушать судьбу».
Поэтому до появления Рагнора она никогда не видела обнаженного мужчину.
Вулфгар остался в набедренной повязке и позвал Эйслинн. Оглянувшись, она заметила, что он показывает на раненую ногу. Девушка взяла ножницы, подошла к нему и, опустившись на колени, разрезала повязку. Рана начала прекрасно заживать, и Эйслинн велела Вулфгару быть поосторожнее. Девушка собирала с пола обрывки полотна и старательно отводила глаза, пока не услышала плеск воды.
