– К чему я веду? – между тем говорил маркиз. – Раз уж Мэттью не устраивает тебя в качестве супруга, придется поискать того, кто устроит.
– Что?! – воскликнула Джессика, вскочив с места.
– Поверь, это будет совсем не трудно. Женщина твоих достоинств, такая красавица… Не пройдет и пары дней, как лучшие женихи Лондона будут искать твоей руки.
– Лондона? – эхом повторил граф, поспешно проходя в комнату. – Отец, ты шутишь?
– Я никогда еще не был так серьезен. Я дам за Джессикой великолепное приданое. Как только она будет введена в высший свет, ей останется только выбирать.
– Но… но я не могу ехать в Лондон, папа Реджи!
– Интересно знать почему?
– Потому что… потому что… мои ученики! Что же, я брошу их в разгар учебы? Я просто обязана…
– Это вполне разрешимо. На время твоего отсутствия я подыщу им учителя.
– Милорд, я… я все же решительно не могу ехать в Лондон! – Джессика до боли прикусила губу, борясь с дрожью во всем теле.
– А я по-прежнему не вижу причин для этого.
– Вы должны понять, милорд! – Девушка выпрямилась и напряглась в отчаянной попытке подавить растущую панику. – Что, если кто-нибудь раскроет правду? Если выяснится, кто я на самом деле? – Она часто заморгала, чтобы смигнуть навернувшиеся на глаза слезы. – Я не могу допустить этого. Если правда откроется, имя Белморов будет навеки запятнано. Я не могу позволить вам рисковать…
– Должен напомнить, дорогая, – перебил маркиз с неожиданной резкостью, – что в моменты серьезных решений ты теряешь право голоса. В глазах закона я твой опекун. До определенного возраста я один могу решать, как тебе поступать, а как нет. Порой тебе позволяется своевольничать, но в данном случае ты подчинишься мне беспрекословно!
Джессика широко раскрыла глаза и даже приоткрыла рот. Она могла перечесть по пальцам одной руки случаи, когда маркиз говорил с ней таким тоном. Если это случалось, она каждый раз думала: вот откуда у Мэттью такая суровость.
– Хорошо, папа Реджи, – кротко ответила девушка и опустилась на свой стул.
– В данном случае, отец, она совершенно права, – громко вмешался Мэттью, заставив ее вздрогнуть. – Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь ввести Джессику в высшее общество?
Маркиз вскинул голову, тряхнув львиной гривой белоснежных волос. Лицо его приобрело столь же грозное выражение, как недавно – лицо сына.
– Похоже, дорогой, ты смотришь на нее – и не видишь. Присмотрись же хорошенько! Или ты попросту слеп?
На скулах сына заиграли желваки.
