Украденная невинность | страница 30
Одна мысль о том, как сильно отличалась новая Джессика от дикого и оборванного создания, которое когда-то знал капитан, подстегивала детские надежды и более взрослые мечты.
И вот всему пришел конец. Теперь она знала горькую правду.
Вечером, забившись в постель, девушка долго плакала, пытаясь излить мучительную боль, стеснившую сердце в тот момент, когда жестокая действительность обрушилась на нее вместе со словами капитана. Но к утру Джессика сумела справиться с собой, взять себя даже не в руки, а в стальные тиски. Отныне она будет благодарна провидению за то, что оно уже ей послало, и не станет больше мечтать о несбыточном. Это будет тем более разумно, что капитан, по сути, прав. Разве он не аристократ, разве не принадлежит к высшему обществу? Дочь шлюхи – неподходящая кандидатка на роль супруги такого человека.
Все это было правдой, но проживи Джессика даже сто лет, и тогда бы не забыла жестокие слова Мэттью.
Поднявшись, она достала из гардероба утреннее платье лимонно-желтого цвета, надеясь, что его яркость хоть немного скрасит ее уныние. Будить Виолу, чтобы та застегнула многочисленные пуговицы на спине, Джессика не стала: старой женщине нужен более продолжительный сон. Вместо этого девушка вызвала служанку. По правде сказать, ей не хотелось будить Виолу еще по одной причине: проницательные глаза бывшей кухарки сразу разглядели бы ее истинное состояние.
Нет уж, хватит слез, хватит вздохов и печальных признаний! Сегодня новый день, так пусть все будет по-новому. Прошлое бесцеремонно вторглось в ее жизнь, но нельзя позволить ему одержать верх. Она была счастлива в Белмор-Холле, в обществе папы Реджи, счастливее, чем могла когда-то даже мечтать. Правда, временами девушка чувствовала себя одинокой, чересчур изолированной от света, словно подростком вторично родилась в мир, совершенно отличный от того, в котором провела детство.
Однако ее поддерживала гордость от того, сколь многого удалось достичь, и сознание, что от нее зависит счастье по крайней мере нескольких людей. У нее были… нет, у нее есть дела поинтереснее, чем слезы из-за напыщенного индюка лорда Стрикланда!
Снаружи начинало светать, первые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь туман, и в доме было сумрачно. На столике у парадной двери лежала газета «Морнинг стар» (как обычно, вчерашняя, так как путь от Лондона не близок для почтового дилижанса). Джессика взяла ее и пошла на кухню, на ходу просматривая заголовки. В просторном помещении уже бурлила жизнь. На восьмиконфорочной плите стояла большая кастрюля, из духовки веяло ароматом выпекающихся булочек. Этот восхитительный запах, по обыкновению, напомнил Джессике, какое счастье – не беспокоиться о хлебе насущном. Когда-то она просыпалась голодная, с бурчанием в животе, без надежды в ближайшее время наполнить его.