— Что вы, мэм, как можно! — воскликнул он и по-мальчишески ухмыльнулся.
Оказывается, он обладал способностью быстро и разительно меняться.
Присцилла попыталась представить себе Траска гладко выбритым и решила, что это, пожалуй, пошло бы ему на пользу. Во всяком случае, лучше стали бы видны очертания рта. Подобные мысли были для нее внове, и она смутилась, когда сердце почему-то застучало чаще. Однако, как ни гордилась Присцилла своим безупречным воспитанием, она, не удержавшись, украдкой посмотрела вслед своему новому проводнику. В слишком узких брюках его длинные мускулистые ноги казались особенно стройными. Осознав, что не сводит с него глаз, Присцилла в ужасе огляделась, не видит ли кто-нибудь ее безнравственного поведения.
Нет уж, подумала она, пусть лучше Траск не бреется.
На другое утро девушка беспокойно ходила по гостиничному холлу.
Собственно говоря, это было всего лишь небольшое и неуютное помещение с камином из того же песчаника. Стулья, набитые конским волосом, стояли группами, словно предлагая постояльцам расположиться для дружеской беседы. В одном углу и впрямь сидели несколько мужчин, переговариваясь и выпуская в воздух клубы дыма дешевых сигар.
Солнце взошло уже полчаса назад, а Брендон Траск так и не появлялся. «Неужели я в нем ошиблась? — думала Присцилла, продолжая ходить взад и вперед и мучительно переживая томительное бездействие. — Он говорил, что в Бразосе его ждет работа… Допустим, Траск решил, что это выгоднее работы проводника. Но если это так, если он оставил город, что будет со мной?» За комнату она расплатилась, но денег на билет уже не осталось. Если Траск не явится, придется все-таки написать Стюарту, а пока не придет ответ, найти какую-нибудь работу. Например, она может чинить одежду. Женщин в городе, похоже, совсем мало, зато мужчин хватает, а значит, работа для портнихи найдется.
Присцилла посмотрела на свои ладони. На этих изящных руках, маленьких и белых, сразу бросались в глаза бугорки мозолей. Заботы о тетушке давались Присцилле нелегко. Денег хватало только на самую скромную жизнь, и ни о какой помощи по хозяйству девушка не мечтала. Присцилле приходилось готовить, стирать и убирать, да и ее престарелая, прикованная к креслу родственница вечно выражала недовольство.
— На полы страшно смотреть, их нужно как следует отскрести, — не раз говаривала тетушка Мэдди уже через день после того, как Присцилла тщательно их выскоблила. — А когда закончишь, почини мою домашнюю туфлю, на ней дыра.
