Мамуля была шокирована:
— Что это тебя так заботит здоровье какого-то бандита?
— Да нет, бандитом он не был, — возразил Франек. — Симпатичный парень, сразу видно. И обхождение культурное. Представился нормально, я даже фамилию помнил, сейчас немного подзабыл. Что-то такое от олыпины, Ольшевский или Олыиинский. И на больного не похож, парень здоровый, только что тощий и высокий. А спрашивал про то же самое — о дяде Франеке и его детях.
— А ты не спросил, зачем ему это?
— Как же, обязательно спросил. Он сказал о каком-то деле, которое тянется уже много лет и с этим делом пора давно покончить.
— Какое дело? — встревожилась мамуля.
— А он не пояснил, только сказал — очень старое, можно сказать, старинное. Еще с царских времен тянется.
— Не иначе как прадедушка, поручик царской армии, пропил казенную саблю и теперь с нас хотят взыскать стоимость, — предположила я.
Люцина возразила:
— Из-за сабли к бабам бы не приставали, он бы скорей вцепился во Франека. Я думаю, какие-то осложнения с наследством дяди Витольда. Мы к нему никакого отношения не имеем!
— Я лично ни за какую саблю платить не намерена! — решительно заявила мамуля. — И дядя Витольд — это совсем другая ветвь нашего рода, мы к ним не причастны.
— Да этот парень больше интересовался тетей Паулиной, а не дядей Франеком, — пояснил Франек. — А я ничего толком не мог сказать, ведь даже та телеграмма о смерти дяди пропала. Но парень очень уж просил, я порылся в старых письмах и нашел какое-то письмо, кажется, еще довоенное, с варшавским адресом, кажется, там стояла улица Хмельная. Он записал адрес. И еще выпытывал о разных вещах, я даже удивился, откуда он про них знает. Вот и подумал, что теперь наверняка и вы появитесь.
— Послушайте, кто-нибудь из вас знает Олыпинского? — спросила Люцина.
— Нет, — за всех ответила я. — Зато ты знаешь Менюшко.
Люцина оживилась:
— А вот представь себе — знаю! Слышала я эту фамилию и именно здесь, в этих краях.
— Никакого Менюшко здесь никогда не было, — решительно заявил Франек.
— Ну и что? А я слышала, — стояла на своем Люцина.
— А потусторонних голосов ты не слышала? — съехидничала Тереса. — Ангелов небесных видеть не приходилось? Или, наоборот, привидений каких?
— Ангелов не приходилось, а вот кикимору одну приходилось, да и сейчас ее вижу!
— Уймите их, еще подерутся! — попросила робкая тетя Ядя и добавила: — Я бы вообще не обращала внимания на все эти расспросы, если бы из-за вас не принялись убивать посторонних людей.
