- Войдите.
Вошел сухонький старичок, одетый в белую с узорами мантию. Это был Либих, придворный лекарь. В нем не было заметно хитрости или коварства. Пожалуй, главной его чертой была самоуверенность.
- Простите, молодой человек, но мне надо поговорить с вами об очень важном деле.
- Пожалуйста.
- Речь идет о весьма печальном обстоятельстве: болезни вашего друга и нашего лорда, сэра Джона Ашера.
- А он болен?
- Да, я смею утверждать это. Это наследственный недуг. Поверьте, мои выводы основаны на изучении исторических документов за пятьсот лет. Имеются три стадии в развитии этого безумия: сначала бред реформаторства...
- Вы считаете реформаторство бредом?
- Эх, молодой человек! Я тоже слышал о "прогрессе" и "вечном поиске", но согласитесь, пусть ищет тот, кто не нашел мы же нашли. У Лигейи свой путь.
- Вы говорите как политик, а не как врач.
- Я прежде всего патриот!
На это Ивин не нашел, что ответить, и Либих продолжал:
- Вторая фаза переходная: чувство вины и воля к смерти сопровождаются галлюцинациями, связанными с эротической сферой.
Ивин кивнул.
- И наконец, последняя стадия - паранойя, мания преследования. Это, безусловно, самое опасное. И в этом все дело. Я вполне понимаю ваши чувства, господин Ивин, и ваше желание помочь другу, но если вы и дальше будете внушать лорду мысли о каких-то заговорах, о врагах, желающих убить его или свергнуть с престола, то, боюсь, это весьма гибельно скажется на его психике. Как вы думаете?
- Я думаю, - сказал Ивин, вежливо улыбаясь, - что медицина Теплых Земель отстала на пятьсот лет, а то и на всю тысячу. По-моему, стоило бы пригласить на консилиум врача из Центра.
- Не возражаю, - тряхнул головой лекарь. - Пусть прилетает. Только такие вещи полагается согласовывать.
- С советником Донованом?
- А? И с ним тоже. А я не возражаю! - и Либих удалился.
" Откуда он, черт побери, узнал? - подумал сыщик, оставшись один. - Да здесь, пожалуй, стоит следить за своими словами! Может быть, у меня тоже паранойя, ну да береженого Бог бережет." И он незаметно щелкнул пальцами.
Человек спускался по винтовой лестнице, освещая себе дорогу свечой. Путь его привел к обитой мятым железом двери, которая с омерзительным скрипом раскрылась и обнаружила за собой маленькую комнатку, освещенную неверным светом монитора.
- А, это ты. Фил, - человек на табуретке повернулся к вошедшему. - Молодец, что пришел сменить. Я уж тут все глаза проглядел на этого умника. - Он ткнул пальцем в черно-белое изображение великого сыщика. - Зачем это надо, и так все на ленту пишется.
