Миллион на Кипре попробуй заметь, а человек с велосипедом на тротуаре — вот он.
Граждане знали об этом и молчали, огораживаясь хрестоматийной логикой: не так уж часто я курю и пью пиво; а на велосипеде не катаюсь вообще. Так что проживем, главное — стабильность. И она не преминула наступить. Запреты издавались с потрясающей регулярностью, причем частота увеличивалась логарифмически. Стало нельзя ходить по левой стороне тротуара (движение в стране правостороннее), слушать музыку в наушниках (вредит барабанным перепонкам и отвлекает при переходе улицы) и разговаривать в общественном транспорте (мешает водителю, а значит, безопасности движения). Лишние разговоры вообще не поощрялись. По слухам, Собрание готовило законопроект о словесном спаме — удельном количестве слов на единицу времени. Казалось бы, удобно. Но вместе с трамвайной болтовней под закон попадали все разговоры.
— Понятия не имею, почему вы подошли, — ответил Виталий. — Если насчет сигареты, то я не на остановке.
Из-за сигарет и пива смотрящие давно не подходили. Эти запреты граждане более-менее соблюдали, но главное — мода прошла. Как и в одежде, в законодательстве и его исполнении появились новые веяния, которые принято блюсти в первую очередь. У смотрящих таковым считался запрет на объяснения.
Вежливо, но настойчиво сержант прихватил Терпилова за локоток и повел вниз по улице.
— В отделение, — только и сказал он.
Была мысль сопротивляться, возражать и требовать, но Виталий от нее отказался — хуже будет. Наверняка на его месте любой поступил бы так же. Хотя, вроде, куда хуже? Под любопытствующими взглядами прохожих (вон какой нарушитель! хорошо, что не я) Терпилова повели в участок.
На работу можно задержаться — сегодня короткий день, вечером — корпоратив, вряд ли кто хватится из-за опоздания. Правда, на сегодня выпало дежурить, но это после шести вечера, а там, опять же, начнется празднество.
В смотрящих отделениях он не был никогда, если не считать случая в ранней юности, когда его и двоих друзей застукали на стройке за игрой в карты. Тогда дело закончилось лекцией о вреде азартных игр и маленькой суммой, обнаруженных в карманах. То были другие времена. Глупость законов компенсировалась их невыполнением, поскольку по обе стороны запрета стояли его нарушители. Теперь же нарушали одни смотрящие, а гражданам предписывалось соблюдать. Здание, к которому привели Терпилова, при входе казалось ему цитаделью вседозволенности.
