— Ах, ты ж, сука! — Михайло схватил её за ухо, выкрутил его и хотел вырвать кусок мяса из звериного рта, но ему это не удалось.
Лиза стиснула челюсти так, что хоть домкрать, чтобы разжать. Михайло хлопнул неистово рычавшего зверя по морде и ещё сильнее выкрутил ухо. Взревев, рысь вцепилась когтями ему в руку, забила задними лапами его по груди. Свитеру весьма и весьма досталось. Лиза разорвала двойную толстую шерсть, как бумажку. Но вовремя поняла, что чем больше она молотит лапами, тем сильнее Михайло выкручивает ей ухо.
— Психовать на меня будешь?! — он хлопнул её по морде и откинул к стене.
Рысь, увидев, как человек встал перед ней на ноги, прижалась к полу и, оскалившись, плаксиво заревела. В её взгляде читалась и трусость, и ненависть и любовь — всё сразу. Будто она думала: «Дай мне спокойно пожрать! Вот пристал-то!»
— Скотина! — рявкнул Михайло, осматривая изодранный свитер. — Психует она! Дрянь!
Он взял с полки моток капроновой нити с иглой, стянул свитер и принялся его чинить, недобрым взглядом поглядывая на рысь и отпуская в её адрес матюки. Та, наевшись, будто бы с безразличием подошла к нему, села рядом, и, облизываясь, следила за его руками. Затем потерлась мордой об коленку.
— Что, гадина? Свитру мне кто порвал, а? — с обидой спросил Михайло, разглядывая шов на просвет. — Вон что! Дырка на дырке!
Рысь пободала головой его бедро и растянулась перед ним на полу. Будто бы говоря: «Ну, я порвала, но ведь женщина, и я жрать хотела! Зато сейчас смотри, какая я благодарная, какая к тебе дружелюбная»!
— Ай ты, — с улыбкой потянул Михайло, потрепав рысь под подбородком. — Ай ты, хитрюга!
Та, в знак покорности, зажмурилась, замурлыкала.
— Ладно, иди-ка. На работу тебе пора. Вставай-вставай. Сработай хоть бы зайчика, — Михайло выпустил рысь на улицу и захлопнул дверь.
Лиза прошлась по двору, обнюхала свои владения, в два прыжка перемахнула через забор, обнесённый частоколом, и бесшумно скрылась среди заснеженных елей.
Михайло завтракал в полной тишине, разглядывая узоры на окне, тронутом морозом. На стене, рядом с окном, на ржавом гвозде висел космопропуск третьего уровня. На нём чисто выбритый, улыбающийся парень на фото и надпись «Яров Михайло Прокопьевич, бортинженер, к-л „Свобода“ ГТРФ». Совсем не похожий на этого густо заросшего мужика, с перепачканными смолой руками.
Миша хлебал мясной суп, заедая его драниками. Пока ел суп, поспел чаёк. Михайло сначала наполнил термос. Затем, плеснув себе немного в кружку, он взял с полки книжку, нацепил очки и прокашлялся.
