Горсть песка, незаметно подобранная еще тогда, когда он стоял на коленях, сделала свое дело. Надсмотрщик инстинктивно заслонился державшей меч правой рукой. Он нырнул под нее, изо всех сил сжал волосатое предплечье, словно страстная возлюбленная оплел ногами сильный торс и вцепился кровоточащими от цинги зубами в заросшее клочковатой бородой горло. Гигант забулькал как котел с подоспевшим гуляшом и покачнулся. По-звериному перебирая челюстями, Он добрался до твердого бугра адамова яблока, изо всех сил стиснул на нем зубы и рванул… Соленая струя обожгла гортань. Надсмотрщик обмяк и с затихающим хрипом опустился на песок. Рабы восторженно взвыли, охранники почтительно зацокали языками. Он, впервые за несколько месяцев, выпрямился в полный рост, с хрустом расправил плечи, размазал по лицу густую красную кровь и страшно захохотал. Затем Он подобрал валяющийся неподалеку кнут и с наслаждением нанес свой первый удар. На спине раба, еще недавно бывшего его соседом в колонне, вспухла ужасная кровавая полоса. Он захохотал еще громче…
День третий.
— Кто я?
Этот вопрос раскаленным прутом жег его до сих пор не осознавшее себя сознание.
— Кто я?!
Он силился найти ответ и не мог этого сделать.
— Да кто же я, черт подери?!!
Время стремительно уходило, но ответ так и оставался за пределами понимания. Пройдет еще несколько минут, и назойливые голоса вернутся, снова затопляя собой его мозг. Чужая, теперь он уже в этом не сомневался, чужая воля заставит его встать и выполнить четко запрограммированную последовательность действий, цель которых была так же далека от понимания, как и ответ на мучащий его вопрос.
Несколько мгновений он еще боролся, но затем Старший бесцеремонно ввалился в его мятущиеся мысли. В холодном металле его голоса легким налетом ржавчины звучало удивление:
— Доктор! Вы здесь?
— А где мне еще быть, по-вашему? На утренней пробежке?
— Доктор, этого, конечно не может быть, но мне кажется, он сопротивлялся… Это длилось не больше секунды, но могу поклясться, что это действительно было!
— Что-то мы слишком часто повторяем эту фразу… «Не может быть»… Ведь по большому счету и мы с вами существуем за пределами возможного… А за этими пределами может случиться все, что угодно…Даже, простите за каламбур, невозможное… Нас не должно быть, но мы есть… Носитель не должен видеть сны, но он их видит… Мы все их видим, черт побери…
— А теперь он стал сопротивляться контролю… Носитель стал осознавать себя как личность?
