— Семь суток будет тридцать пять и, скажем, четыре доллара в день питание — это двадцать восемь и тридцать пять, всего шестьдесят три доллара. Готовлю я сама, ничего особенного не подаю, но пища простая, хорошая. Все свежее, по сезону, хотя кое-что будет из консервов, например спагетти, я их сама люблю. Хлеб и печенье пеку дома. Вы без чемодана пришли?
— Он у меня в багажнике.
— Ну вот, пока вы за ним сходите, я приготовлю вам завтрак. Яйца сварить или яичницу? А кашу будете?
— На полную катушку. Овсянку. Яичницу. Бекон. Тосты. Кофе.
— И выпишите чек на мое имя. Анна Б. Фелпс.
— Шестьдесят три доллара? Я дам наличными.
— Вот и хорошо. От наличных я не откажусь, — сказала она. И засмеялась. — Здорово я вас провела, мистер Лукас?
— Как?
— В Куперстауне никаких Лукасов нет. Да и в Ист-Хэммонде, и в Джорджтауне, и во всей нашей округе тоже нет. Я знаю фамилии почти всех, кто жил в здешних местах за последние двести лет. Была когда-то председателем Исторического общества, так что мне ли не знать.
— Да уж, конечно, — сказал Янк.
Собачонка вскочила с места, негромко радостно взвизгнула, и в дверях появился человек.
— Входи, Эд, — сказала миссис Фелпс.
Человек этот, одетый в клетчатую куртку, называющуюся автомобильной, в рубашку из шотландки, без галстука, в купленных на распродаже брюках морского пехотинца и сапогах из обмундирования десантника, не выказал удивления при виде незнакомца на кухне у Анны Фелпс.
— Здравствуйте, — сказал он. — Здравствуй, Анна. — Он положил свою черную кожаную фуражку на стул и сел к столу. Потом охватил пальцами чашку с блюдцем и принял выжидательную позу.
— Я скоро буду, — сказал Янк.
Когда он вернулся с чемоданом, Эд уже ушел.
— Это был Эд Кросс, — сказала Анна Фелпс. — Он заходит ко мне каждое утро перед работой выпить чашку кофе. Живет по-холостяцки. Правда, сестра с ним, но она так рано не встает.
— А мне казалось, что в этих местах все встают чуть свет.
— Есть которые и встают. На молочных, на птицефермах. А в поселке зачем вставать раньше половины седьмого или семи часов?
— А что делает такой человек, как мистер Кросс?
— Что делает Эд? Как по-вашему? — сказала Анна Фелпс.
Она поставила на стол тарелку с овсяной кашей и показала ему на кувшин со сливками.
— По-моему, он работает руками. Они у него сильные. Ногти обломаны. Не плотник?
— Да, в этом роде. Он кровельщик, вернее, раньше был кровельщиком. Теперь работает от городского управления. Водит школьный автобус, а в свободные часы — грейдер и трактор. Вот кого надо было спросить, как получают права. Не сообразила я, да мне надо было думать о трех отдельных завтраках: Эду, вам и себе. Ну, как овсянка?
