— Это еще что за «Элбэр корпорейшн»?
— «Эл» — от Эллис, «бэр» — от Бэрри. Мы создали корпорацию для постановки вашей пьесы. Обычная вещь, так уж заведено. Но этот чек — наше с вами дело. Чек от меня лично — я выписал его вам как одно частное лицо другому. Как джентльмен джентльмену.
— Нет, спасибо, — сказал Янк. — Кстати, Эллис. Я заплатил Пег пятьдесят долларов комиссионных из тех пятисот, что вы мне дали.
— Так я и знал. Эх, если б можно было с такой же легкостью предугадывать другие ваши поступки. Да-а, толкуют о загадочности китайцев. Вот вы — это загадка. Смотрите, Зена старается поймать ваш взгляд.
— Да, знаю.
— Но вам приятнее меня терзать.
— Какие там терзания, Эллис. Я просто изучаю вас, — сказал Янк. — Вот слушайте, может, вам станет полегче.
— Скорее говорите, не то я не выдержу.
— Ну что ж, я знаю, сколько вы из меня выжали, но Пег говорит, что это все же меньше, чем выжали бы другие продюсеры.
— И от этого мне должно полегчать? — сказал Эллис.
— На большее я сегодня не способен, — сказал Янк. — Спасибо за угощение. Всего хорошего.
Он прошел с Зеной к ней в номер.
— Я устала. А ты? — сказала она.
— Да. Очень, — сказал он. — Где мне сегодня спать, у себя?
— Нет, одна я не вынесу. Сегодня, во всяком случае. Без снотворного я не засну, а глотать эту дрянь не хочется, потому что мне надо обо всем подумать. Буду думать, думать, и под конец это меня усыпит. Я устала и поглупела. Со мной так бывает.
— Да, это я заметил, — сказал он.
— Суть дела в том, что Бостон не Нью-Йорк, — сказала она. — Но здесь так же трудно, как в Нью-Йорке. В некоторых отношениях даже труднее. Через Бостон надо пройти, и, как бы тут ни обернулось, впереди у тебя Нью-Йорк, через который тоже надо пройти. Ты здесь впервые, так что…
— Нет, не впервые, — сказал он.
— Ты мне не говорил, что уже приезжал иода, — сказала она.
— В бытность свою ученым-атомщиком, — сказал он.
— Ты? Ученый-атомщик? Вот уж не верю. Кое-что из твоих рассказов я вообще принимаю скептически, а уж этому никогда не поверю.
Он рассказал ей о своем первом посещении Бостона. Рассказ позабавил ее, но не рассмешил.
— Не нравится? — сказал он.
— Пожалуй, нет. Если женщина чего-нибудь не понимает, это ей и не нравится. Любил бы ты разыгрывать — другое дело, но ведь этого нет. Насколько я знаю тебя, это не в твоем духе… А что я о тебе знаю? Я даже не уверена, что люблю тебя. Вот было бы ужасно.
— Конечно, ты меня не любишь, Зена, — сказал он.
