— Спасибо вам, Эллис, но вы за меня не беспокойтесь. Деньги и я — мы всегда были врозь. И вряд ли теперь они что-нибудь изменят в моей жизни.
— Вот и прекрасно, — сказал Эллис Уолтон.
— Вы оптимист?
— Нет, я доктор Кронкхайт, — сказал Эллис Уолтон.
— Что-о?
— Вы не видели Смита и Дэйли? Это их водевильный номер. Один спрашивает другого: «Вы, доктор, оптимист?», а тот отвечает: «Нет, я доктор Кронкхайт». Я сотню раз их смотрел.
— Нет, я водевилей почти не видел. Два спектакля в Алтуне и два в Питсбурге. Я ведь почти нигде не был, кроме Спринг-Вэлли, штат Пенсильвания, и Нью-Йорка, штат Нью-Йорк.
— Да, вы нигде не были. Это видно по вашей пьесе. Но теперь куда захотите, туда и поедете. И мыть посуду вам больше не придется.
— Как вы верите в успех моей пьесы! — сказал Янк Лукас.
— А знаете, кто вселил в меня такую уверенность? Этот стервец Бэрри Пэйн. На свою собственную оценку я тоже полагаюсь. Но Бэрри вас уже побаивается, а меня он никогда не боялся. Людей, которые ему не страшны, он просто топчет, но вас, хоть и через силу, уважает, а значит, боится.
— Хорошо. Как вы говорите, поживем — увидим, — сказал Янк Лукас. — У меня к вам еще одна просьба.
— Слушаю.
— Разменяйте мне одну бумажку. Я поеду домой на такси, а у меня в кармане всего один доллар и двадцать один цент. Сколько будет стоить такси, я не знаю, но все равно пятидесятидолларовую бумажку когда-нибудь придется менять. А в нашем районе это значит лезть на рожон.
Эллис Уолтон сунул руку в карман.
— Вот три по доллару, пять и десять.
— Значит, я должен вам пятьсот восемнадцать долларов. Давайте переделаем расписку.
— Нет. Лучше угостите меня как-нибудь завтраком. Тогда ваших восемнадцати долларов, может, и не хватит, — сказал Эллис Уолтон.
Янк Лукас взял такси, но, вовремя спохватившись, расплатился с таксистом на углу Девятой авеню и дошел до своего дома пешком. И хорошо сделал. Входя в подъезд, он наткнулся на Жука Малдауни.
— Ну, как дела, приятель? Как себя чувствуешь? — сказал Жук.
— Хорошо, спасибо.
— Настолько хорошо, что можно пойти выпить тут, за углом?
— Нет, не настолько, — сказал Янк Лукас.
— А у тебя не найдется парочки долларов?
— Найдется, — сказал Янк Лукас.
— Или пяти, это бы еще лучше.
— Ладно, — сказал Янк Лукас. Жук Малдауни разинув рот смотрел на десятку, пятерку и две долларовые бумажки, которые Янк Лукас вынул из кармана.
— Десяточка мне нравится, — сказал Малдауни.
— И мне тоже, — сказал Янк Лукас. — Хватит с тебя и пяти.
