Где Бенедикт? В голове у нее было пусто, потом она вспомнила, что он находился в Вашингтоне на консультативном совещании по экономике с президентом. «Не жди меня», — предупредил он.
— Пожалуйста попросите мою сестру зайти ко мне домой после работы. Мне срочно необходимо кое-что с ней обсудить.
Она была не в состоянии сосредоточиться на работе. Даже мысль сделать массаж лица в «Институте» на Шестьдесят второй улице — как правило, самый быстрый способ расслабиться — ее не прельстила. Хотя на улице было холодно и шел дождь, покидая офис, она не стала вызывать машину: ей хотелось почувствовать жалящие струи дождя на своем лице, холод, пронизывающий с ног до головы. Она шла так быстро, как только могла, истязая свое тело, с болью осознавая бессмысленность кошмарных усилий, с которыми она сталкивалась, чтобы осуществить мечту о спасении Наташи, ее мужа и ребенка, а однажды и своей матери. Вместо любви она испытывала ненависть к Наташе — и к Чарльзу — но больше всего к себе самой.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Наташа была бледной, рассерженной и держалась вызывающе. — Кто говорит? Сплетничают?
Луиза попыталась сохранить хладнокровие, вести себя, как умудренная опытом старшая сестра, которая затеяла разговор, чтобы уберечь от беды заблудшую, неискушенную девушку, но она сознавала, что терпит фиаско. Ее голос дрожал, когда она задала вопрос:
— Наташа, у тебя любовная интрижка с Чарльзом?
— Нет, нет и нет! Кто смеет говорить такое? Чарльз… он… он мой преданный друг, замечательный друг… — Злые слезы струились по ее лицу.
Но Луиза уже не могла остановиться.
— Вы занимались любовью? Вас видели вместе? Я ведь только стараюсь помочь тебе. Я уволю любого, кто осмеливается распускать о тебе сплетни, но я должна знать правду.
Наташа уронила голову на руки и разразилась громкими рыданиями.
— Нет, нет, не любовью, не так… все не так… не совсем…
Луиза кусала губы.
— Чарльз злоупотребил твоим доверием?
Наташа подняла заплаканное лицо.
— Никогда! Никогда! Мы словно… как он сказал… две раненые птицы… мы утешаем друг друга. Мы очень близки, — она посмотрела на Луизу со странным выражением недоверия, точно сомневаясь, можно ли говорить с ней откровенно. — Я люблю его как друга. Он нужен мне, и я нужна ему. И это все, пока я не узнаю, что меня ждет в будущем.
— Что ты хочешь этим сказать? — Луиза отдавала себе отчет в том, что кричит, но ей было безразлично.
Наташа была потрясена, но ответила на гневный крик Луизы криком:
