— Мы слышали, что фирма «Эвербах» собирается сделать заявление о запуске препарата на европейский рынок… Но они еще не готовы для нас, и Клигман может опередить их здесь. Нет, конечно, не ты финансируешь его работу. Это «Орто» от «Джонсон и Джонсон», так ведь? И все равно…
— Это Фейнер? — он принялся поглаживать ее бедро.
— Да, я постоянно слышу именно эту фамилию. Ян или Джон Фейнер, который, как я слышала, сменил своего брата Виктора на руководящем посту здесь — он будет управлять «Эвери». Его брат наделен блестящими способностями, но он слишком амбициозен и склонен к саморекламе. Ох, не останавливайся. «Эвербах» определенно собирается расширить свой филиал в Штатах; если АК-3 действительно стоящая вещь, как все говорят, мы, несомненно, еще услышим о них, но тебе не стоит беспокоиться, ох, не останавливайся… — застонала Одри.
Бенедикт резко сел. Он не ожидал услышать подобное о Фейнере, хотя все выглядело совершенно логично. Знает ли Луиза? Ревность, о которой он не вспоминал годами, снова заявила о себе. Знает ли Луиза, что ее поклонник, тщедушный химик, возвращается, чтобы расширить сферу деятельности в Америке главного соперника «Тауэрс» на европейском рынке? Ему стало физически нехорошо от одной мысли об этом.
В то время как Одри пыталась вернуть его руку на свое бедро, он понял, что ему необходимо выбраться из квартиры. Он узнал достаточно. Он больше ни одной минуты не хотел — не мог — играть спектакль, который знал, как свои пять пальцев. Следовательно, ему придется покинуть женщину разочарованной и взбешенной. Не в первый и не в последний раз он обращался с женщинами подобным образом. Ему всего лишь придется на совесть поработать в следующий раз, если, прости Господи, этот другой раз наступит. И тем не менее он хорошо знал, как уйти, избежав сцены. Ему не хотелось возвращаться домой с красноречивыми царапинами на лице.
Он взял Одри на руки, почувствовав сквозь тонкую пижаму нагую плоть. Она испускала стоны и вздохи по дороге в спальню, где он мягко опустил ее на постель, о которой она говорила: размером «иногда на двоих» — больше, чем односпальная, но и не совсем двуспальная кровать, так как ничего другого в комнату было втиснуть невозможно. Одри выскользнула из пижамы и послушно перевернулась на живот, но даже это его не возбудило.
Он обязан выяснить, знает ли Луиза о возвращении Фейнера в Штаты в качестве их грозного соперника. Он наклонился и поцеловал упругую плоскую задницу, но как раз в тот момент, когда Одри начала вскрикивать от удовольствия, он начал отступление к выходу со словами:
