— Я не спрашиваю, можно ли мне подняться наверх.
Она прикусила губу:
— Спасибо. Что бы ни было, вы подарили мне прекрасный день. — Тарн потянулась к ручке дверцы. — Да, ваш свитер.
— Оставьте его себе. — Каз лукаво улыбнулся. — На вас он выглядит гораздо лучше, чем на мне. Когда вы примете решение, каким бы оно ни было, сообщите мне.
— Да.
— И я не позволю себе поцеловать вас, если вы об этом думаете.
Ее попытка улыбнуться не удалась.
— Вы очень прозорливы.
— Нет. Но мне кажется, что я и так слишком сильно давил на вас сегодня. — Каз погладил ее по щеке. Осторожно дотронулся до губ. — Обещайте, что мы вскоре поговорим.
Во рту у Тарн пересохло. Она молча кивнула и вышла из машины.
Девушка поднялась по лестнице, ощущая дрожь в коленях, вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, уставившись невидящим взглядом куда-то в пространство.
Потом Тарн заставила себя пройти в кухню, приготовить крепкий кофе и дать ему настояться, пока она будет принимать душ.
Горячая вода согрела ее. Тарн завернулась в халат и устроилась в углу дивана.
Неужели нежность Каза, его внимание были всего лишь иллюзией?
Ей хотелось бы, чтобы дневник Эви был у нее. Может быть, она нашла бы там указания на то, чего следует ожидать. В конце концов, разве не говорят: предупрежден — значит, вооружен?
«Представь себе, что он говорил искренне, — сказал тоненький голосок внутри ее. — Вдруг, что бы ни случилось в прошлом, он хочет именно тебя? Что ты тогда будешь делать?»
— Это ничего не изменит, — прошептала Тарн.
Ибо, если Каз говорил искренне, почему он не рассказал ей об Эви? «Дорогая, я должен кое в чем признаться. Однажды я был помолвлен с одной милой девушкой, но у нас ничего не вышло. И хотя теперь это в прошлом, мне до сих пор стыдно, потому что я причинил ей боль».
Но Каз просто выбросил Эви из своей жизни. И может сделать то же и с ней. Об этом надо помнить.
Чтобы отвлечься, Тарн попыталась посмотреть телевизор. Шел один из ее самых любимых фильмов. Но в этот вечер девушке было не до кино. Сцена на берегу стояла перед ее глазами, затмевая происходящее на экране.
Она вскочила:
— К черту! Я иду спать.
Ее вещи все еще лежали на полу в спальне. Она наклонилась, чтобы поднять их, и в самом низу обнаружила свитер Каза.
Минуту Тарн смотрела на него, потом, подчиняясь первобытному инстинкту, схватила и прижала к груди, к шее, к губам, вдохнула запах.
Ее тело сотряс долгий дрожащий вздох. Вздох потери и раскаяния. Она почувствовала, как ее горло сжимается от горечи первых слез. С полуоткрытых губ сорвался низкий животный стон.
