Впрочем, Тарн тоже много работала. Идея Лайзы печатать эссе, написанные знаменитостями, была одобрена, и они вели переговоры с потенциальными авторами.
Тарн нравилась работа, за которую она так неосторожно взялась. Будет жалко ее бросить. Поэтому она боялась, что о ее отношениях с Казом станет известно в офисе.
Каждый день, приходя на работу, Тарн опасалась, что придется ловить на себе многозначительные взгляды и слышать за спиной перешептывание. Но ничего такого не происходило.
Возможно, Каз не выставлял напоказ свои отношения с такими незначительными персонами, как Эви или она сама. Ведь Эви не было рядом с ним на вырезанных из журналов снимках. Вероятно, ей было велено держаться подальше от фотокамер, когда она появлялась с ним на публике. А Эви была слишком робка, чтобы протестовать.
Тарн несколько раз звонила в «Убежище», но ей по-прежнему не разрешали навестить Эви.
— Это место больше похоже на тюрьму, — пожаловалась она Делле.
Та пожала плечами:
— Может быть, Эви нужно именно уединение. Когда моя мама в прошлом году лежала в больнице, она говорила, что отдала бы последние деньги за пару спокойных дней без посетителей. — И добавила мягко: — Милая, ты должна быть им благодарна за то, что они обеспечивают ей лучшее лечение.
— Вероятно, ты права, — вздохнув, согласилась Тарн.
Она раскаивалась, что оставила письма Эви в Нью-Йорке. Ей хотелось проверить, сколько времени прошло между первым свиданием Эви и Каза и сказочными выходными на природе.
Тарн не сомневалась, что он вскоре сделает ей предложение перейти на другой уровень. Она закусила губу. Как бы осторожен и нетороплив ни был Каз, по его взгляду было видно, что он ее хочет.
Именно из-за таких моментов она часто не спала по ночам. Тарн ежедневно трепетала при мысли, что вновь увидит его. Как-то, направляясь в отдел иллюстраций, она столкнулась с Казом в пустом коридоре. Он остановился в нескольких шагах от нее, и его голодный взгляд вонзился в нее как электрический разряд. Ее сердце бешено забилось, и Тарн поняла, что, сделай она еще хоть один шаг, окажется в его объятиях.
Но Каз остался верен себе. Держал дистанцию. Он быстро проговорил:
— Обед? В пятницу вечером у меня?
«Не делай этого, — с тревогой заговорил внутренний голос. — Лучше послушайся Деллы и беги».
Но Тарн вспомнила скорчившуюся на кровати маленькую фигурку и испуганный голосок. Нет, придется идти до конца.
У нее пересохло во рту, но она ответила:
— Да, если… если вы так хотите.
