А между тем из Астрахани в Москву отправилась делегация представителей православных общин с жалобой на действия местных властей в незаконной поддержке ими обновленцев. Мысль о поездке в Москву возникла у бывших старост захваченных обновленцами храмов после посещения ими Губисполкома. Такого же мнения придерживался архиепископ Фаддей (Успенский). 14 (27) мая, в самый разгар баталий из-за Петро-Павловского и Иоанно-Златоустовского храмов, пришел навестить владыку Аркадий Ильич Кузнецов, очень верующий человек, юрист, много помогавший архиерею своими советами. Владыка был очень взволнован и, когда Кузнецов переступил порог его кельи, сразу же обратился к нему: «Вот хорошо, что вы пришли так скоро. Давайте подумаем, что делать с обновленцами. Заберут они ведь все наши храмы. Я думаю, что надо бы послать жалобу в Москву и поехать с ней вам и представителям от церквей. Вы слышали, что говорили Кочергины у «Петра и Павла»? А вот груда заявлений от верующих о мошеннических проделках обновленцев». Архиепископ Фаддей показал на лежащие у него на столе заявления. Кузнецов, выслушав архиерея, не стал раздумывать и сразу же согласился написать жалобу и поехать с ней в Москву. Буквально на другой день квартира Кузнецова превратилась в какой-то штаб. Вечерами приходили старосты, приносили заявления от верующих, в которых они разоблачали подлоги обновленцев при составлении списков. Приходили также и священники, не имеющие своего прихода, торопя Кузнецова с написанием жалобы и с отъездом. Когда наконец жалоба с грудой приложений была готова, подписать ее собралось около 20 человек.
7 (25 мая) июня 1924 года А. И. Кузнецов вместе с Бариновым и Осиповым выехали в Москву. При отъезде архиепископ Фаддей (Успенский) вручил Кузнецову письмо на имя Святейшего Патриарха Тихона, к которому посланцы из Астрахани должны были зайти, прежде чем идти с жалобой в правительственные инстанции. Так они и сделали. Патриарх принял их, оставил жалобу и все приложения у себя для прочтения, а на другой день вернул с письмом на имя Орлеанского. Астраханские посланцы разыскали Орлеанского и через него попали на прием во ВЦИК, к Смидовичу, который со своей благоприятной для жалобщиков резолюцией направил их в Наркомюст к Красикову. Едва просители переступили порог его кабинета и вручили жалобу, Красиков обрушился на Кузнецова, назвав его «тихоновским приспешником» и «контрреволюционером», а потом выпроводил просителей, объявив им свою «резолюцию»: «Больше ко мне не приходите и вообще не приезжайте в Москву по мракобесовским делам. Жалобу разберем без вас, и ответ получите».
