Ружа медленно спускалась новым кварталом и чувствовала, как у нее разбаливалась голова. Может быть, от того, что она не выспалась, может быть, от дум, ни на миг ее не отпускавших. Чтобы рассеяться и освежиться перед работой, она решила пройти пешком до самой фабрики, хоть это и было далеко. Но у поворота улицы заводская «победа» преградила ей путь. Из машины махала рукой Иванка Маринова, секретарь парторганизации.
— Ружа, Ружка!
Ружа подошла к машине.
— Что случилось?
— Садись скорее! Хорошо, что тебя встретила.
Ружа села в машину.
— Куда мы едем?
— В Городской комитет. Вызывают по очень важному вопросу.
Машина загудела, и Ружа не расслышала дальнейших объяснений.
Они молча вошли в трехэтажное белое здание в самом центре города. Много раз приходили они сюда: посоветоваться, отчитаться, пожаловаться, попросить помощи и защиты, когда путались нити.
Обычно их принимал какой-нибудь инструктор или работник аппарата. На этот раз вызывал Горанов, первый секретарь Горкома. Что произошло? Они терялись в догадках и сомнениях.
Ружа, более быстрая, шла впереди, а Иванка пыхтела сзади, крепко держась за перила лестницы. Трудно взбираться по таким лестницам, особенно если ты не один год состоишь секретарем партийной организации.
В кабинете первого секретаря было тихо и уютно, быть может, благодаря опущенным белым шторам, которые смягчали льющийся снаружи солнечный свет. Первый секретарь, пожилой, сильно облысевший человек, томившийся когда-то в концлагере вместе с отцом Ружи, встал при появлении женщин, потом с улыбкой направился им навстречу, протягивая руку.
— Здравствуйте, здравствуйте!
Это его приветствие, неоднократно слышанное, сегодня показалось им многозначительным.
Ружа и Иванка сели в кресла, стоявшие у письменного стола. Первый секретарь сел рядом, поближе придвинув стул. Так он поступал, когда предстоял дружеский разговор. Почувствовав это, женщины сразу успокоились. Все же Иванка привычно извлекла блокнот и начала его перелистывать. Первый секретарь сказал, улыбнувшись:
— Нет нужды записывать, постарайтесь запомнить то, о чем мы будем говорить.
Иванка поспешно спрятала блокнот. Она готова была исполнить всякое распоряжение. Ружа слегка пригладила волосы — ей представилось, что они распушились, как облако. Это позволило Горанову сделать ей комплимент по поводу того, что она еще не поседела и могла бы одолжить часть шевелюры тем, кто успел облысеть. Ружа, вся вспыхнув, сказала:
