Слышавшая эти переговоры Ружа вышла. Она была удивлена визитом Манолова.
— В чем дело, бай Желю?
Сильвупле поклонился.
— Извините за беспокойство, но вы мне советовали зайти… и я, как видите…
— Я что-то не припоминаю, — ответила Ружа. — А по какому вопросу?
— По личному вопросу, — приободрился Сильвупле. — Насчет общежития имени Вали Балкановой… Вспоминаете?.. Относительно места, которое занимал Аспарух Беглишки. Уволили его или еще нет? Вот что меня интересует. Конечно, я не спешу… Да спешка тут и ни к чему, хотел лишь напомнить о себе, знаете ведь старую поговорку: прозеваешь — воду хлебаешь.
— О каком Беглишки, о каком месте идет речь, бай Желю? — недоуменно развела руками Ружа. — Вы, наверно, ошиблись?
— Нет, нет, — возразил Желю. — В городе только и разговору, что о перемещениях… Каждый спрашивает: «Ну что, теперь тебя назначат?» Интересуется народ. Я, конечно, молчу. Зачем мне говорить? Пускай говорят факты. Правильно? Но поскольку все считают, что я самый серьезный кандидат… Да и в разговоре со мной, если не забыли, вы упоминали об этом… Вот я и решил зайти, чтоб оплошности какой не вышло, а то потом трудно исправить… К тому же, как я уже сказал… прозеваешь…
— Слушай, бай Желю, — нетерпеливо прервала его Ружа. — Ты давным-давно все выхлебал, и больше тебе нечего у нас делать… Ясно?
Желю растерялся, но только на мгновенье и сейчас же кинулся в атаку:
— Да, да, пожалуй… Понимаю… Ну, если не в завхозы — в этой отрасли у меня есть кой-какие провинности, — так на какое-нибудь другое место поимейте меня в виду. Например, я мог бы спокойно заменить Гатю Хаджи Ставрева, конечно, не как возчика, а как закупщика или что-нибудь в этом духе… Я и политически благонадежен и опыта поднакопил. Теперь уж мы не птенцы желторотые, когда каждый мог нас околпачить, а потом приходилось расхлебывать кашу… Верно? Так когда мне к вам наведаться?
— Вот что, бай Желю, — сказала Ружа, — не выйдет это, зря стараешься.
— Почему?
— Выслушай меня! Разговоры, дошедшие до тебя, не имеют ничего общего с тем, что мы намерены сделать. Понятно? Перемещения, увольнения — все это тебя не касается… Кого куда назначим, кого уволим — наше дело.
— Совершенно верно!
— Постой! — подняла руку Ружа. — Не перебивай меня!.. Двери нашей фабрики наглухо закрыты для таких, как ты, для тех, кто позорил нашу честь в свое время… Так что, если ты еще раз вздумаешь обращаться с подобными вопросами, мы на предприятии будем расценивать твои действия как провокационные, и нам придется применить к тебе другие, более серьезные меры.
