— Чем раньше мы уберемся с этого корабля, братья, — пробормотал он в пустоту, — тем лучше.
Доспех и тело Коридона противостояли обстоятельствам его затруднительного положения. Но разум справлялся не так хорошо.
Якодосу прежде не доводилось находиться столь близко к могучему демону. Он сталкивался с ними на поле битвы, но это всегда были небольшие и слабые существа, конечно, омерзительные и кровожадные, но вера и огонь легко справлялись с ними. Эта тварь, этот всевластный ужас, который обретал форму перед ним, точно не был слаб.
Первым признаком его проявления служил сильный медный запах крови в воздухе, словно от недавно убитого человека. Якодос и Звездные Драконы заняли позиции возле инквизитора, готовые открыть огонь, как только появится что-то, во что можно стрелять.
— Опустите оружие, — велел инквизитор. Его поза демонстрировала твердую решимость. — Оно только подогревает ярость демона.
— Мы поклялись защищать вас, — возразил Эвандер, и Якодос заметил, что он скорее выплюнул, чем произнес эти слова. Очевидно было, что сержант по-прежнему жаждет убить инквизитора. — И мы сделаем это, — продолжил Эвандер, — ради чести нашего ордена.
Эвандер перехватил оружие, и, сознательно или нет, оно оказалось нацеленным прямо на Ремигия. Якодос шагнул вперед и слегка отвел болтер в сторону.
— В тебе бушует жажда убийства, Адептус Астартес, — снова заговорил демон и разрушил тем самым напряжение момента. — Я одобряю это. Мой хозяин одобряет. Ты можешь выторговать свою жизнь этой жаждой крови.
— Покажись, демон! — призвал Ремигий. — Покажись, чтобы мы могли покончить с твоими загадками.
Он случайно тряхнул мечом и привлек внимание Якодоса. Руны, которые пылали на мастерски изготовленном лезвии, теперь обжигали омерзительным красным светом. Жуткая молния затрещала вдоль его граней, словно в ответ на присутствие…
….по-прежнему ничье. Только тот же сильный запах свежей крови и вызванные им образы устланного трупами поля битвы. Несмотря на происходящее, в голове Якодоса возник образ последнего боя. Капеллан помнил его с абсолютной ясностью: он шел по руинам, где лежали мертвые и умирающие, неся слова Императора тем, кто уже не нуждался в помощи апотекария. Картина расшевелила врожденное желание сражаться. До сих пор он боролся с ним. Было бы слишком легко пасть жертвой такой слабости, утратить рассудительность.
Якодос не мог больше медлить, потому что неожиданно резко дернувшись, «Проклятая вечность» сильно накренилась на правый борт. Все космодесантники покачнулись, а инквизитор потерял равновесие и упал, выронив меч, который лязгнул о пол.
