Слово за слово, мы и разговорились, как это водится у людей, и кошка поведала, что живет на фермере в четверти мили по Оксенторп-роуд. Я немного проводила ее до дому, за разговорами убеждаясь, что имею дело с особой исключительно приятной и обходительной. Я рассказала кошке про крыс и про то, как трудно мне с ними управиться, — ведь Доктор запрещает их убивать. А кошка заверила, что, если мне угодно, она поспит в конюшне несколько ночей подряд, и крысы, почуяв ее запах, скорее всего, тут же уйдут.
Так мы и поступили; и результаты превзошли всякие ожидания. Крысы сбежали все до единой и на ясли старой лошади больше не покушались. А потом кошка исчезла и не появлялась несколько ночей. Так что однажды вечером я подумала, что мне стоило бы наведаться к ней с визитом на ферму по Оксенторп-роуд и сказать ей «спасибо».
Придя на ферму, я обнаружила мою добрую знакомую во дворе. Я поблагодарила кошку за неоценимую помощь и спросила, отчего она больше не объявляется.
— У меня народились котята, — объяснила кошка. — Целых шесть; и я ни на минуту не могу их оставить. Сейчас они в гостиной. Заходите, я вам их покажу.
И мы вошли в дом. На полу гостиной, в круглой корзине, спали шестеро котят, — прелестнее я в жизни своей не видела. Пока мы ими любовались, послышались шаги: это спускались фермер с женой. Так что, подумав, что утку в гостиной они не одобрят (некоторые люди ужасные снобы, не то что Доктор!), я спряталась за дверью чулана как раз в ту минуту, когда фермер и его жена вошли в комнату.
Они нагнулись над корзинкой, погладили белую кошку и заговорили промеж себя. Кошка, разумеется, понятия не имела, о чем идет речь. Но я, после того как столько времени провела в обществе Доктора, — а мы с ним не раз обсуждали разницу между утиной и человечьей грамматикой, — понимала каждое слово.
И вот что сказал фермер жене: «Пожалуй, Лайза, энтого черно-белого мы оставим. А остальных пять я завтра с утречка утоплю. Не хватало ишшо, чтоб такенная огроменная орава да шныряла здеся по двору». — Грамматика его просто в ужас повергала.
Как только фермер с женой ушли, я вышла из чулана и сказала белой кошке:
«Надеюсь, вы воспитаете этих котят в надлежащем духе, чтобы охотиться на утят им и в голову не приходило. А теперь слушайте: нынче ночью, когда фермер с женой улягутся спать, унесите всех котят, кроме черно-белого, и спрячьте их на чердаке. Фермер собрался утопить их, и оставить намерен только одного».
