Уж не знаю, каким образом мыши переняли у людей их дурные привычки. Вместо того чтобы сказать нам «добрый вечер», белая мышь разразилась приветственной речью минут на десять. Когда она наконец закончила, нам предложили спуститься в тоннель, чтобы пройти в дом.
Я храбро нырнул в черную дырку и предупредил доктора:
— Будьте внимательны, смотрите, куда ставите ногу, и не коснитесь случайно потолка, не то все здание рухнет.
К счастью, все обошлось и мы попали в зал общих заседаний. Места хватило ровно в обрез, чтобы мы с доктором могли стоять, тесно прижавшись друг к другу. Белая мышь спросила:
— Не хотите ли осмотреть весь клуб? Ведь мы считаем вас основателями нашего общества.
Но ни в одну из комнат войти мы не могли, поэтому доктор ограничился тем, что поочередно заглянул в маленькие распахнутые дверцы. Я последовал примеру доктора.
Вы себе и представить не можете, до чего горазды на выдумки мелкие грызуны. Их комнаты были похожи на человеческие, в них стояли столы, стулья, кровати с одеялами и подушками.
— А вот здесь у нас, — вдруг гордо сказала белая мышь, — зал заседаний правления клуба.
Доктор заглянул в раскрытую дверцу, и вдруг лицо его удивленно вытянулось. Он повернулся ко мне и взволнованно сказал:
— Стаббинс, а ну-ка взгляни. Может быть, мне все это мерещится? Мне кажется, что на меня оттуда смотрит человек.
Я тоже взглянул в зал заседаний правления и рассмеялся.
— Конечно, на вас оттуда смотрит человек, — сказал я. — К тому ^се удивительно похожий на вас. Это ваш пропавший портрет.
Тут я услышал, как белая мышь за нашими спинами бранила большую серую крысу.
— Разве я не говорила тебе, — визжала она от злости, — чтобы ты убрала портрет со стены, а теперь мы из-за тебя потеряем нашу единственную картину.
Доктор еще раз прильнул глазом к дверце и воскликнул:
— Действительно! Мой портрет!
Затем он повернулся к белой мыши и строго спросил:
— Как он к вам попал? Я с ног сбился, разыскивая его. С каких это пор вы занялись воровством?!
Мышь, хоть и была белой, покраснела от стыда.
— Если рассудить по чести, — начала она оправдываться, — это была вовсе не кража. У нас живет очень много мышей, которые переняли от людей их привычки. Так вот, одна из наших подруг всю жизнь прожила в ратуше и видела, что над креслом бургомистра висит портрет короля. Она-то и предложила нам повесить над креслом председателя ваш портрет. Но где же нам было взять его? И тогда к нам на помощь пришла тюремная мышь. Она родилась и выросла в тюрьме, и от этого совесть у нее не очень чувствительная. Зато она веселая, смелая и знает уйму всяких историй о кражах, убийствах и похищениях. По вечерам мы слушаем ее затаив дыхание. Именно она, — продолжала белая мышь, — нас и выручила. «Я знаю, где достать портрет доктора Дулиттла. Он стоит на камине в его же доме». Нам понравилось ее предложение, и в тот же вечер, когда вы улеглись спать, тюремная мышь отправилась к вам домой, потихоньку и взяла ваш портрет и принесла его сюда. Господин доктор, давайте не будем называть это кражей, давайте скажем, что вы одолжили нам портрет. Ведь вы его у нас не отнимете?
