Самым трудным оказалось удержать план в тайне. Это совсем не так уж и странно, если учесть, что даже людям трудно не проболтаться. Как только я рассказал Полли о новом зоопарке, она сразу же предостерегла меня:
— Ты уж держи язык за зубами, Том, хотя бы поначалу. А если станешь болтать, ни тебе, ни мне, ни доктору не дадут ни минуты покоя.
Могу поклясться чем угодно, что я никому ничего не сказал. Чудесным, непонятным образом весть о том, что доктор перестраивает зоопарк, стала всеобщим достоянием. И случилось именно то, чего боялась Полли. Теперь ни утром, ни днем, ни вечером мы не знали покоя. Можно было подумать, что все звери Англии только и ждали, когда наконец смогут поселиться поближе к доктору Дулиттлу.
— Не найдется ли в новом зоопарке местечка для меня? — спрашивали у нас лисы, собаки, барсуки, ежи и многие-многие другие.
Отбирать новых жителей доктор велел мне. Я теперь именовался громко, красиво и не совсем понятно: «Главный распорядитель нового зоопарка доктора Дулиттла». Но, несмотря на мой важный титул, очень часто звери беспокоили доктора и отрывали его от дел, особенно те, кто раньше был с ним знаком. Они надеялись, что старое знакомство сослужит им службу.
Доктор частенько говорил и, наверное, был прав, что климат Паддлеби вреден «иностранцам». Да я и сам видел, что жившие в зоопарке канадские бобры то страдали от насморка, то хворали от тумана и часто жаловались на ломоту в костях. Однако они так сильно привязались к доктору, что, когда он предлагал им вернуться в Канаду, бобры отказывались наотрез. Как-то раз Джон Дулиттл осмотрел бобров и пришел в ужас.
— Уж теперь-то я настою на своем, — строго сказал он бобрам. — Каждый раз, когда вы просили разрешить вам остаться, я уступал, но теперь мое терпение кончилось. Дружба дружбой, а здоровье здоровьем. Похоже, вы не понимаете, насколько вам вреден здешний климат. В Канаде холодная зима и сухое лето, а здесь сплошная сырость и слякоть. Ничего страшнее для вас и представить нельзя! Ну посудите сами, не могу же я допустить, чтобы из-за меня вы потеряли здоровье. В Канаду — и немедленно!
Бобры заплакали от огорчения, но доктор был непреклонен. В конце концов они согласились вернуться в Канаду, когда доктор пообещал им:
— Ну, ладно уж, годика через два приезжайте снова, если, конечно, вам захочется.
