— Кто стрелял? — спросил он.
Джон Дулиттл уже открыл рот, чтобы сказать, что стреляла ласточка по имени Проворный, но вожак стаи остановил его:
— Молчите, доктор. Все равно вам никто не поверит. Мы выстрелили из пушки провинившегося матроса. Пусть все подумают, что стрелял он.
Проворный не ошибся. Так оно и вышло. Капитан фрегата подбежал к пушкам и увидел, что над одной из них все еще вьется дымок.
— Чья пушка? Твоя? — обратился он к вытянувшемуся перед ним неловкому канониру. И, не давая матросу возразить, крикнул лейтенанту: — Отменить карцер! Выдать чарку и два золотых!
„Святой Георгий“ подошел к кораблю работорговцев. Его зацепили крючьями, с фрегата на его палубу спрыгнули матросы, вооруженные пистолетами и тесаками, и надели наручники на Джима Бонса и всех его сообщников. Негодяев посадили под замок и поставили у дверей стражу.
Капитан фрегата с Джоном Дулиттлом и Сьюзен заглянули в трюм захваченного корабля. Там без света и без воды в тесноте и темноте сидели чернокожие рабы, закованные в кандалы. Среди них был и муж Сьюзен. Негритянка снова расплакалась, на этот раз от счастья. Так уж устроены женщины: они готовы пустить слезу по любому поводу.
Чернокожих рабов немедленно освободили, сияли с них цепи и перевели на палубу „Святого Георгия“. Уже стемнело, поэтому фрегат бросил якорь, чтобы не продолжать плавание в темноте и не наскочить на подводку и» скалу. Корабль Джима Бонса впервые за много лет опустел. Вот так с помощью доктора Дулиттла и ласточек поймали одного из последних работорговцев.
На фрегате матросы и офицеры поздравляли друг друга с победой. На палубе поставили столы, усадили за них освобожденных рабов и накормили бедняг ужином. Доктора Дулиттла и Сьюзен с мужем пригласили в кают-компанию. Офицеры произносили в их честь тосты и пили вино.
На следующий день, как только взошло солнце, фрегат отправился в плавание вдоль африканских берегов. То тут, то там «Святому Георгию» приходилось останавливаться, чтобы высадить бывших рабов в родных местах. Только к обеду доктор Дулиттл, Сьюзен и ее муж допишись до судна доктора. Хотя был ясный день, на нем нес еще горели огни. Напуганный угрозой капитана поросенок не решался их погасить.
Капитан пожал руку Джону Дулиттлу и поблагодарил за помощь, оказанную флоту Ее Королевского Величества.
— Как ваше имя и откуда вы? — спросил он у доктора. — Я напишу о вас королеве, и она наградит вас орденом, а может быть, пожалует дворянское звание.
